Трилогия о Драко: Draco Dormiens, Draco Sinister, Draco Veritas
Шрифт:
Сама не зная, почему, Джинни на бегу взглянула на шрам, уродовавший её правую руку, — тот самый, оставленный ей Томом в гриффиндорской гостиной; напоминающий тонкие кружева белый шрам на веснушчатой коже.
Приблизившись к источнику света, они увидели, что это — кончик волшебной палочки, которую держал сидящий на полу человек. Лица видно не было — он уткнулся в скрещённые руки. Чернильно-чёрная мантия обтекала его с головы до ног. Он поднял совершенно больные глаза на Джинни, и она
— Бен?
Он не улыбнулся. За время их разлуки он не слишком возмужал, разве что на лице появились морщинки, коих не было прежде, — печать скорби и горести отчеркнула его рот и глаза.
Он него пахло алкоголем, лекарствами и металлом.
— А вот и ты… Как Ангел Смерти, ты явилась в обещанное время…
Придя в себя, Гарри опрометью кинулся за Драко и нашёл его в коридоре — слизеринец смущённо оглядывался по сторонам.
— Ты, кажется, заявлял, что за порогом смерть, а я вот вижу лишь блёклые викторианские обои. Надо бы привести в порядок это местечко, согласись?
— Я тебе уже говорил, — чуть запыхавшись, сообщил Гарри, — тут одна сплошная рухлядь.
— Было дело, говорил, однако у тебя ужасный вкус… Не чета моему… — он полуприкрыл глаза и добавил: — Опять тянет… Мне нужно к парадным дверям. Там что-то…
— Нет, — отрезал Гарри и схватил Драко за рукав, но тот проворно увернулся в самый последний момент и решительным шагом направился к лестнице.
— Стой! — метнулся следом Гарри.
— Я не могу больше ждать, — Драко торопился по ступенькам, скользя рукой по отполированным до матового блеска перилам, навстречу горящим внизу факелам, навстречу вырисовывающимся там огромным двустворчатым дверям — вернее, вратам Имения.
— Позволь мне с тобой хотя бы поговорить!..
Драко к тому времени достиг последней ступени. Запрокинув голову, он прищурился и взглянул на Гарри:
— Нам не о чем больше разговаривать.
— Ещё как есть, — теперь их разделяла только одна ступенька, Гарри смотрел на Драко с высоты нескольких дюймов — того обрамляли уходящие вверх узкие прорези-окна по бокам от дверей, в которых свивалась дымная серая пустота. — Дай мне взглянуть на твои запястья.
— Запястья? — Драко уставился на Гарри так, будто тот свихнулся, потом медленно протянул руки ладонями вниз.
Гарри повернул их, увидев на левой ладони белый шрам-молнию, перечёркнутый и практически стёртый более свежими — на ладони и на запястьях — толстыми, белыми, напоминающими извивающихся змей. Судя по ссохшимся краям, заживали они долго. Драко тоже смотрел на свои руки.
— Я всё отдал, — задумчиво заметил он, — больше у меня ничего нет.
— Ты это сам с
Драко отдёрнул руки:
— Если тебя интересует, хотел ли я свести счёты с самим собой, то нет. Ни к чему, по правде говоря.
— Говоришь, отдал всё, что имел? Так по чему же ты тоскуешь?
— Ну, коли спрашиваешь… — Драко мотнул головой, спиной вперёд сошёл с лестницы…
… Нет! — Гарри кинулся, отрезая ему дорогу к дверям, за которыми завывал ветер.
Слизеринец раздражённо фыркнул:
— Поттер, меня эти человеческие шахматы уже порядком утомили.
— Знаю, — вскинул руки Гарри, как если бы пытался что-то поймать. Пальцы сжались и сжали то, что он и пожелал — меч Гриффиндора. Красные камни на эфесе. — Но если хочешь пройти, тебе придётся сразиться со мной.
Уголки губ Драко приподнялись краями облизанной пламенем бумаги:
— Сразиться? Ты, должно быть, шутишь.
Гарри мотнул головой. Во рту было солоно, вкус отдавал медью.
— Я никогда не был так серьёзен.
Драко потрясённо покачал головой:
— Что ж… — он тоже поднял руку, в которую ладно лёг, блеснув серебром и чернью, Terminus Est. — Однако пощады не жди, — добавил он, опуская клинок и бросаясь на Гарри.
— Бен, ты как? — позвала Джинни.
Он не ответил. Упёршись в стену, медленно поднялся, и теперь она увидела, что чёрная мантия на нём вся в кровавых пятнах — местами ещё непросохших, поблёскивающих в свете факела.
— Ты поранился?
Бен мотнул головой:
— Увы, нет.
— Он пьян, — шепнул ей на ухо Рон.
Джинни сдвинула брови, а Бен прищурился:
— Это ещё кто?
— Мой брат Рон.
— А, верно… — вспомнил Бен. — Мы встречались… — взгляд покинул Рона и вернулся к Джинни. — Брат — это дело хорошее…
— Согласна, — мягко произнесла она. — Бен, если тебе нужно…
— Ничего мне не нужно, — огрызнулся он. — Давай не будем играть в игры: ты пришла сюда не затем, чтобы выяснить, что нужно мне, а ради того, что нужно тебе. Верно?
Джинни ошеломлённо молчала. За неё отозвался Рон:
— Нам нужен рунический браслет.
Бен поднялся и медленно указал рукой на дверь, под которой сидел.
— Там.
Джинни и представить не могла, что один-единственный слог может прозвучать настолько похоронно.
Комната была узкая и маленькая, с каменными стенами; свет попадал внутрь через узкое окно под самым потолком, проливаясь на заставленный зельями и заваленный битыми склянками стол, с краёв которого на пол текло что-то липкое и красное. Воздух был спёртым — дымным, сладковатым, навевающим мысли о смерти.