Трилогия о королевском убийце
Шрифт:
— Так сказал Верити? — заинтересовался Баррич.
— Да. Он сказал, что ты некогда был лучшим из людей короля для Чивэла, но, по-видимому, забыл, как помогать тем, кто верно служит престолу. Вспомни это, просит он тебя и заверяет, что будет в великом гневе, если ты не вернешься, чтобы предстать перед ним и получить все, чего заслуживают твои деяния.
— Я помню это слишком хорошо. Я приведу Фитца к Регалу.
— Сейчас?
— Как только он поест.
Август свирепо посмотрел на него и вышел. Занавесями нельзя хлопнуть, как дверью, но он попытался.
— Я не могу есть, Баррич, — сказал я.
— Я знаю. Но нам нужно время. Я обратил внимание на то, как Верити выбирал слова, и нашел в них больше, чем Август.
Я кивнул, чувствуя себя разбитым.
— Я тоже понял. Но я не могу.
— Ты уверен? Верити так не считает, а он разбирается в таких вещах. И ты сказал мне, что именно поэтому Коб пытался убить меня, — они подозревали, что ты тянешь мою силу. Так что Гален тоже верит, что ты можешь делать это. — Баррич подошел ко мне и с трудом опустился на одно колено. Его больная нога неловко вытянулась. Он взял мою слабую руку и положил ее себе на плечо. — Я был человеком короля для Чивэла. Верити знал это. Ты понимаешь, у меня самого нет Силы. Но Чивэл дал мне понять, что для такого заимствования энергии это не так важно, как дружба между нами. У меня есть энергия, и несколько раз, когда она была нужна ему, я охотно отдавал ее. Так что я выдерживал это прежде, в худших ситуациях. Попробуй, мальчик. Если мы потерпим поражение, так тому и быть, но, по крайней мере, стоит попытаться.
— Я не знаю как. Я не владею Силой, и, уж конечно, я не знаю, как брать для этого чью-то энергию. И даже если бы я сделал это, я мог бы убить тебя.
— Если у тебя получится, наш король может остаться в живых. Вот чему я присягал. А ты?
У него это все выходило так просто!
И я попробовал. Я раскрыл свое сознание. Я тянулся к Верити, и я пытался, не имея никакого представления, как это сделать, взять энергию у Баррича. Но я слышал только щебетание птиц за стенами дворца, а плечо Баррича было всего лишь местом, где лежала моя рука. Я открыл глаза. Мне не надо было говорить ему, что ничего не вышло, он знал. Баррич тяжело вздохнул.
— Что ж. Пожалуй, я отведу тебя к Регалу.
— Если мы не пойдем, нам придется вечно гадать, чего же он хотел.
Баррич не улыбнулся.
— У тебя настроение обреченного, — сказал он. — Ты говоришь скорее как шут, чем как ты сам.
— Шут разговаривает с тобой? — удивленно спросил я.
— Иногда, — сказал он и взял меня под руку, чтобы помочь встать.
— Кажется, чем ближе я подхожу к смерти, — сказал я, — тем смешнее все мне кажется.
— Тебе, может быть, — сказал он сердито. — Интересно, чего он хочет?
— Торговаться. Ничего другого быть не может. А если он хочет торговаться, мы, возможно, сможем что-нибудь выгадать.
— Ты говоришь так, как будто Регал следует здравому смыслу. Я никогда этого за ним не замечал. И я всегда ненавидел дворцовые интриги, — добавил Баррич. — По мне, лучше чистить стойла. — Он снова поднял меня на ноги.
Если я когда-нибудь задумывался о том, как действует мертвый корень на своих жертв, то теперь я знал с определенностью. Я не боялся, что умру от него. Но не знал, сколько жизни он мне оставит. Ноги мои дрожали, руки утратили силу. Время от времени я чувствовал судороги во всем теле. Мое дыхание и работа сердца были непредсказуемыми. Мне хотелось перестать шевелиться, чтобы прислушаться к телу и решить, какой вред был ему нанесен, но Баррич терпеливо вел меня, и Востронос плелся за нами.
Я никогда не был раньше в парильнях, но Баррич был. В отдельном здании-тюльпане находился бурлящий горячий источник, который использовали как ванну. Рядом с ним стоял чьюрда; я узнал в нем того, кто нес факел предыдущей ночью. Если он и подумал что-то о моем появлении, то не показал этого. Он отступил в сторону, как бы ожидая нас, и Баррич по ступенькам втащил меня к дверям.
Клубы пара туманили воздух, неся с собой запах минеральной воды. Мы прошли мимо одной или двух каменных скамеек; Баррич осторожно шел по гладкому, выложенному плитками
— Ах! — Он сиял довольством. — Август сказал мне, что Баррич приведет тебя. Хорошо. Полагаю, ты знаешь, что принцесса простила тебе убийство своего брата. И, сделав это, она избавила тебя от правосудия, по крайней мере в этом месте. Мне это кажется напрасной тратой времени, но местные обычаи следует уважать. Она сказала, что теперь считает тебя частью своей родовой группы, и поэтому теперь я должен обращаться с тобой как с родственником. Она не может понять, что ты не был рожден в законном союзе и поэтому не имеешь никаких родовых прав. А, ладно. Может быть, ты отпустишь Баррича и присоединишься ко мне в источнике? Это поможет тебе. Ты выглядишь не очень хорошо, когда висишь, как рубашка на бельевой веревке.
Он говорил так сердечно, словно и не подозревал, как я его ненавижу.
— Что ты хотел сказать мне, Регал? — спросил я без всякого выражения.
— Почему ты не отошлешь Баррича? — спросил он снова.
— Я не настолько глуп.
— С этим можно поспорить, ну да ладно. Тогда я должен отослать его, надо полагать.
Пар и шум воды скрыли приближение чьюрда. Он был выше Баррича, и его дубина уже двигалась, когда Баррич повернулся. Если бы он не поддерживал меня, то успел бы увернуться. Баррич хотел отвести голову, но дубина ударила его по черепу с ужасным звуком, какой издает топор, вонзающийся в дерево. Баррич рухнул навзничь, и я вместе с ним. Упав, я очутился наполовину в одной из маленьких ванн. Вода почти кипела. Я умудрился выкатиться из бассейна, но не смог встать на ноги. Они не повиновались мне. Баррич подле меня лежал очень тихо. Я протянул к нему руку, но не смог коснуться его.
Регал встал и сделал знак чьюрда.
— Мертв?
Чьюрда, пнув Баррича ногой, коротко кивнул.
— Хорошо. — Регал был очень доволен. — Оттащи его назад, за этот глубокий водоем в углу. Потом можешь идти. — Мне он сказал: — Вряд ли кто-нибудь придет сюда до конца церемонии. Они слишком заняты поисками удобных мест. А там, в том углу… Что ж, я сомневаюсь, что его найдут раньше тебя.
Я не мог ничего ответить. Чьюрда нагнулся и схватил Баррича за лодыжки. Когда он тащил его, темная щетка волос Баррича оставляла на плитах кровавый след. Головокружительная смесь ненависти и отчаяния с ядом клубилась в моей крови. Холодная решимость поднялась и утвердилась во мне. Теперь я не мог надеяться выжить, но это не казалось важным. Важно было предупредить Верити. И отомстить за Баррича. У меня не было планов, не было оружия, не было возможностей. Значит, тяни время, таков был бы совет Чейда. Чем больше времени ты выиграешь для себя, тем выше шанс, что что-нибудь произойдет. Задержать его. Может быть, кто-нибудь придет, чтобы посмотреть, почему принц не одевается к свадьбе. Может быть, кто-нибудь еще захочет воспользоваться парильней до церемонии. Надо занять его.
— Принцесса… — начал я.
— Это не проблема. — Регал закончил за меня. — Принцесса не прощала Баррича. Только тебя. То, что я сделал с ним, было вполне законно. Он предатель. Он должен был заплатить. А человек, убивший его, очень любил принца Руриска. У него не было никаких возражений по этому поводу.
Чьюрда покинул парильни, ни разу не оглянувшись. Мои руки слабо скребли по гладкому каменному полу, но ничего не находили. Все это время Регал деловито вытирался. Когда чьюрда скрылся, он подошел и встал надо мной.