Тринадцать царств: Слуга короля
Шрифт:
Был еще один человек, которого терзали сомнения по поводу победы Барагора. Как же может один человек быть настолько силен? Его сочетания магических элементов воды, молнии и тьмы, было весьма удачным. Он вполне мог бы быть «Вершителем»! При всем при том, что царица Южного моря восхваляла черного колдуна, ее заботило еще кое-что. Его движения. Барагор с легкостью, будто на инстинктивном уровне уклонился от всех атак, но вопреки этому слишком вымотался. Казалось, что при всем своем мастерстве, подобно разящему клинку, он слишком долго находился
Тем временем настоящая Афина, все так же лежавшая на полу, попыталась подняться с пола. Тело одеревенело от того заклинание, которое на ней использовала Лжецарица. С трудом, опираясь на сиденье обеими руками ей все же удалось вернуться на законное место. Все тело дрожало. А живот чертовски болел. Девушке едва удавалось сдерживать слезы от боли и обиды.
Прошло два года с тех пор, как она видела самозванку. Тот роковой день, полностью перевернувший жизнь кронпринцессы снова всплыл в ее памяти. Ах, и все-таки ей ни в коем случае нельзя было ехать в Киверу! – думала она. Но при всех сожалениях, которые сейчас испытывала девушка, она знала, что сейчас не время придаваться им. Надо было немедленно убираться из города, хоть уже и поздно. Но сил подняться не было…
А потому Афине пришлось лишь смотреть на арену и сделать вид, что она тоже наслаждается зрелищем. Ее безжизненно-пустые глаза были прикованы к Барагору (она выглядела его среди зрителей в первых рядах.) С огромным облегчение девушка вздохнула. Он не был ранен. Какая немыслимая сила влекла ее к нему. Будто бы сама судьба пророчила им встретиться.
Ах, это же такой бред. Афина и сама понимала, что мысли, приходящие ей в голову далеки от действительности. Однако одна лишь призрачная надежда позволяла ей усидеть в своем кресле.
Крастелла заставила противника разорвать дистанцию. Для мага стихии ветра вроде нее – это была наилучшая позиция. Для Крастеллы Кровавой все пока шло хорошо. Пусть ветер, который бушевал вокруг нее в радиусе пяти метров и не подпускал врага близко, но он не был ее основной атакующей атакой. У нее было припасено в запасе кое-что серьезное.
В среднем маг может использовать три-четыре заклинания. В прошлом бою Гельдер продемонстрировал весь свой арсенал. Что же касается Крастеллы, она вовсе собиралась выставлять свои лучшие заклинания на всеобщее обозрение.
Едва расстояние между оппонентами стало больше десяти метров, как девушка убрала защитный ветер. Впрочем, он исчез сам. Ветер непроизвольно защищал Крастеллу, когда той угрожала опасность, потому то Барагор и сказал, что девушка не может его контролировать.
Так вот как оно работает! – равнодушно произнес Люциан, разгадавший принцип колдовства Крастеллы. – Ты не можешь контролировать ветер! Как только противник находится в зоне досягаемости, то есть в радиусе пяти метров, твой ветер автоматически атакует все, что находиться в пределах радиуса, – произнес он своим холодным, безразличным ко всему голосом.
–Похвально! Увидев мою атаку лишь один
В отличии от предыдущей ее атаки, которая проходила автоматически и где ей не приходилось концентрировать ману, в эту она вложила достаточно много магической энергии, которая начала принимать форму шара. Сфера залилась светло-голубым оттенком, увеличилась в размерах и покрылась тонкой темно-синей скорлупой. Крастелла обеими руками подняла ее над собой, как будто, так и должно быть.
И что же ты собираешься делать, наследница Бальдфора? – озадачился он.
Конечно же собираюсь победить! – воскликнула она. – Зачем же еще приходить на турнир вроде этого?!
Как самоуверенно! Не даром тебя называют худшим позором твоего отца! – усмехнулся он.
Впервые, за все время его пребывания на его лице проскользнула какая-то эмоция. Лицо Крастеллы было мрачнее самое темной тучи. Ее безумно пугал человек напротив. Но волнение постепенно проходило. По мере того, как она колдовала свои лучшие заклинания страх медленно отступал. Но медлить было нельзя. Ведь напротив нее никто иной, как Истлинский головорез.
Скорлупа сферы начала трескаться и осыпаться, и оттуда показались едва заметные потоки ветра. Мгновенно и быстро они вылетали из сферы и опять же атаковали со всех сторон. Чем больше осыпался верхний слой сферы, тем больше потоков из ветра показывалось. Их едва можно было увидеть. Они были такие же прозрачные, как и сам ветер.
Люциан второй раз разорвал дистанцию, но это едва ли возымело какой-то эффект. Ведь ветреные лучи мгновенно ударили буквально в нескольких сантиметрах от него. Ее ветер был так же быстр, как и лучи света Эльмидора, более того атаки Крастеллы были еще и невидимы.
Взгляни правде в глаза! Ветер невозможно увидеть. Он может быть, как темно-синим или серым, как ураган и таким же прозрачным, как сам воздух! Ты даже не заметишь, как останешься с дыркой в голове! – воскликнула она.
Это было довольно опасно! – все так же безразлично прошептал Лютер.
Ты только что мог умереть! Неужели совсем не страшно? – Крастелла невольно усмехнулась. Ее лицо расплылось в кривой улыбке, и страшные ямочки отчетливо прорисовались на ее лице. Но глаза ее были холодны, как лед…
Вот он – шанс, который выпадает раз в жизни! Одержи она победу сейчас, мигом станет известной волшебницей. Лютера Люциана еще никому не удавалось застать в расплох. Но кое-что настораживало девушку.
Он не боится. Люциан не чувствует страха и вообще не выражает каких либо эмоций. Его безразличие настораживает. Да он же псих! – на секунду промелькнуло в голове у Крастеллы.
Страх – понятие относительное. Я не уж точно не умру от такой то атаки! – усмехнулся он. И злобное выражние лица застыло на его лице. Словно маска оно опутало его и прочно закрепилось.