Тринадцатая стихия
Шрифт:
– Ты – Пламя Мироздания. Создатель всех миров. Я не знаю, как и почему ты потерял себя, почему не помнишь, кто ты. Это не наша вина, не Перекрестка. Иначе ты бы не пришел сюда. Но тебе нельзя здесь оставаться, иначе ты впитаешь это место в себя, пробуждаясь. Перекресток, где ты сейчас находишься, – не мир, а межмирье, держатель стихий. Исчезнет он – и придет конец всему мирозданию, – друид не совсем понимал то, что говорит, но ощущал это именно так.
– Такое важное место? Я – Создатель? Разве так может быть? И почему со мной всё это происходит? – мальчик недоумевал, в его глазах заблестели слезы. Голос задрожал.
– Ты создал это место. И оно – ключ ко всему. Потому и высвобождает твою силу. Бесчисленное множество тысячелетий назад ты
– Не могу умереть? Разве бывают такие существа, которые совсем не могут умереть? Ведь даже боги умирают… – лепетал мальчик, размазывая слезы по щекам.
– Все, кроме тебя. Ты умираешь, но всякий раз возрождаешься из собственного пепла и продолжаешь жить. Скажу лишь одно: вернись туда, откуда пришел. Найди того, кто назовет тебя по имени. Твоим настоящим именем. Тогда ты снова обретешь себя. Мне не отправить тебя назад, такой силой я не обладаю. Всё, что я могу сделать, – открыть путь. Когда тебя коснется дыхание стихий, ты сумеешь уйти. Наверное, в этот миг ты ощутишь всю свою силу. Помоги мне, не уничтожай миры, – сумеречник едва не падал на колени под давящей мощью, а мальчик стоял, как ни в чем не бывало, словно ничто не может пошатнуть его, словно он не ощущает, как сходят с ума стихии, вскипая от одного присутствия Создателя.
– Я должен тебе верить?
– Прошу тебя! Время уходит, долго мне стихии не удержать, и ты их поглотишь. Я не всесилен, я не могу противостоять тебе! Уходи!
– Я… поверю. Давай свой путь, я уйду.
Серебряное марево окутало Создателя и начало сражаться с огнем, стараясь впитать его. Пламя саламандр сопротивлялось, вырывалось, но сумеречник не отступал, усиливая напор и сгущая сияние. Мальчик закричал, согнувшись пополам и обхватив себя руками. Из согнутой спины рванулись, освобождаясь, огненные крылья. Аш упал на колени, по лбу струилась кровь из лопнувших от напряжения сосудов, но он продолжал вливать потоки в открывающийся портал.
Серебро смешалось с пламенем, вытесняя его, выравнивая свет, поднимая вверх над полом. Всё вокруг дрожало, с потолка посыпались камни, гулким эхом отстреливая от рушащихся стен. Создавалось ощущение, что трясет весь мир, и скорей всего, так и было.
И на миг Аш увидел Его. Настоящего. Его крылья и волосы словно сотканы были из золотого пламени. Крылатый, хрупкий мальчик-подросток, настолько изящный, что казался невесомым. Сияющие локоны непослушными кудрями развевались даже в загустевшем воздухе, струясь живым огнем до пола. Вот только взгляд больше не был детским. В сирени глаз золотыми искрами застыла бесконечная печаль, светящаяся даже сквозь пронзительную мудрость взгляда Создателя. Тонкие пальцы осторожно коснулись потоков Времени. Саз застыл. И тогда сумеречник услышал голос. Слова, звучавшие миг и вечность.
Идя путем Тринадцатой стихии, Не усомнись. Лишь ее сил никто связать не сможет, И лишь она есть истина, Она сама – связующая нить. Найди, почувствуй, в чем ее сияние, И не отступай. Та, чьим именем крушилось мироздание, Чьей неотвратимой мощи не дано познать богам. Не устрашись же обратить все в прах, Когда наступит время, Ведь над тобой ее знамена. Не предавай ее доверия, Верши свой путь, Верни,Тонкие пальцы отпустили Саза. Всё вновь пришло в движение. Создатель грустно усмехнулся на прощание… и, взмахнув крылами, в серебро портала ворвалась огненная птица. Не поднимаясь с колен, Аш провожал взглядом уходящего Творца, навсегда выжигая в памяти слова подаренного напоследок пророчества.
– Как много я не знаю о мире, в котором живу более семисот лет. Хех, да я же здесь родился, в отличие от большинства своих собратьев. Зато теперь я точно знаю, как выглядят Шимы. Хоть и не совсем понял, кто они такие. Ха-ха-ха, – смех Тайрена звучал истерично, его трясло, и он говорил вслух, чтобы хоть как-то успокоиться, хотя слушателем была лишь лошадь.
Шок проходил под действием вина: к фляге Лис припал незамедлительно, как только взгромоздился на конягу и пустился в путь, торопясь покинуть земли сумеречных. Тем более, посох все-таки был с ним, а значит, задание выполнено, осталось лишь довезти заказ до вербовщика. О ране эльф решил позаботиться позже, на привале. А пока заглушал хмелем боль и несся по дороге со всей скоростью, какую мог выжать из лошади.
– Ну, я тебе устрою, старый хрыч, – вдохновенно ругался Тайрен, успокаивая себя, кроме вина, еще и взваливанием вины на чужие плечи.
Спустя пару часов он сбавил темп и позволил лошади передохнуть, плетясь неспешно по тракту, но не останавливаясь совсем. Погони за спиной не ощущалось: видать, сумеречникам досталось крепко, и сразу броситься за вором они не могли. Да и пешие за конным не поспеют, особенно с учетом изначального отрыва от преследователей. У Лиса была возможность и дальше продолжать путь без особой гонки. Но и расслабляться не стоило.
Погоня так и не настигла его. Или же не начиналась вовсе – кто знает, каких потерь стоило сумеречным происшествие на поляне; возможно, им просто стало не до посоха. Возвращение на Нейтральную проходило спокойно, эльф даже решился остановиться на ночлег и перевязать рану. Хотя тревожился он совсем не об этой царапине. Все его мысли занимал Шим, который так его и не догнал после того, как обеспечил бегство. Кем был огненный незнакомец, Тайрен даже не догадывался, но его мощь действительно пугала – и уж если она пугала Ифи, то это значило многое. Еще причиной беспокойства послужило случившееся в дороге землетрясение. Вроде небольшое, но ему показалось, что тряхнуло весь мирок, и что хоть где-то, но оно аукнулось разрушениями. И во всем этом необъяснимо чувствовалось участие Шимриса.
Нейтральная привычно встретила наемника шумом городских улиц. Не тратя понапрасну времени, Лис отправился к вербовщику – отчитаться о выполненном задании и получить награду. В разговоры вступать не стал и молча положил посох на стол. Старый оборотень глянул в глаза эльфа и понял, что лучше ни о чем не спрашивать. Он так же молча отсчитал монеты, и лишь вслед неслышно прошептал:
– Что же ты увидел, Тайрен?
Но Лис этого уже не слышал, по старой привычке направляясь на площадь – поприветствовать лоточницу и зайти в таверну. Домой ему не хотелось, несмотря на усталость и рану. Хотелось напиться и забыться.