Тринадцатая стихия
Шрифт:
– Ух. Здорово! А почему с окнами так? – поинтересовалась Ранко, «дрессируя» с помощью плетения земли небольшой куст. Она схватывала на лету; более того, Аш отметил у нее сильную предрасположенность к стихийной магии всех видов: в свое время она с одинаковым успехом продемонстрировала копирование как друидского заклинания, так и воздушного.
– Наверное, потому, что землей слюду не переплавишь, а с огнем соваться не стоит – еще дом сожжем, – усмехнулся Аш. Он уселся на траву и отдыхал: даже такое плетение забирало много сил, а он не полностью восстановился после событий в лабиринте.
– И то верно, – девушка смутилась: сама могла бы догадаться, а не задавать подобных вопросов. Однако ее смущение больше
– Дальше – огонь. Шим-Рин. Объяснять, в чем суть огня, не стану, ты и так знаешь. Владея стихией огня, можно сотворить и видоизменить всё, что подвержено огню, – начиная от пожаров и заканчивая ковкой металла. Огонь в нашей крови, позволяющий жить и чувствовать, – тоже Рин. И самая маленькая искра, и солнце со звездами – всё это огонь. Самая разрушительная стихия, но и самая животворящая. Из огня рождались миры, и в нем им суждено погибнуть… хотя это немного другой огонь – не тот, что считается стихией. Но мы ведь не о нем, правда? – Аш вздохнул, вспоминая грустную прощальную улыбку живого Пламени. О чем он грустит, это вечно юный бог? Не бог – Создатель.
– Не о нем, хоть и хотелось бы, – эхом вздохнула Ранко. Она оттачивала заклинание, заставляя дерево склонять к ней ветви, а мыслями витала где-то далеко – но, тем не менее, внимательно слушала всё, что говорит учитель. Она была похожа на рассеянного гения. И иногда обдавала друида таким высокомерным взглядом, что Ашу впору было самому записываться к ней в ученики.
– Вот и ладно. Значит, следующий. Шим-Саз. Время. Потоки времени пронизывают всё мироздание. Такая вот вездесущая стихия, держащая все миры в хрупком равновесии, не позволяя им погрузиться в хаос безвременья, соблюдая установленные для всего сущего циклы прохождения пути. Даже у камней свой путь, и если вычленить из него поток времени, камень перестанет существовать, рассыпавшись и затерявшись в первозданном хаосе. Время почти неразделимо с Путем. Шим-Арк. Его потоки прокладывают дороги наших жизней. Всех жизней. Иначе говоря, он – предопределение. То, что иногда по незнанию называют судьбой. Те, кому дано их постичь и научиться управлять потоками этих двух стихий, становятся демиургами.
– Как ты? – девушка исподлобья посмотрела на сумеречника.
– Нет, я не демиург, я всего лишь носитель ифирина – держателя стихий. Но есть стихии, неподвластные даже демиургам. Шим-Кир, Шим-Сел и Шим-Йут. Сущность, она же – названная смертью. Вероятность, она же истинная судьба, изменчивая и капризная, в отличие от Арка. Ну и Итог. Еще его можно назвать Великим Знанием. Достигшие понимания и управления этими тремя превращаются в тех, кого мы зовем богами, – принявшие знание, управляющие смертью и судьбой. Этим они и отличаются от демиургов, которые подошли близко, но всё еще топчутся у границы предначертания, не в силах постигнуть его.
– Хух, голова сейчас вскипит. Наверное, на сегодня хватит, нужно переварить услышанное. Просто назови остальные пять, – Ранко оставила в покое деревья и внимательно слушала друида.
– Ты права, нужно отдохнуть. Нам еще в доме убирать. А оставшиеся: Шим-Син, Вода. Шим-Риз, Воздух. Шим-Йей, Свет. Шим-Тил, Металл. Шим-Зар, Молния. Думаю, с ними и сама в итоге разберешься, ничего сложного, – подвел черту эльф, поднимаясь с травы и направляясь в дом.
– Угу, разберусь, куда ж я денусь, – проворчала ученица, встряхнула пожарно-алой челкой и последовала вслед за сумеречником.
– Хм, забавная цацка. И лежит бесхозная. Прям сама в руки просится, – Рован стоял у алтаря и вертел в руках амулет, который до сего момента спокойно лежал на этом самом алтаре.
– Ах, ты ж вор! Вампир! Верни немедленно! – раздался
– А что, раз вампир, то сразу вор? Не воровал я, только посмотреть… – растерянно произнес он, отступая вглубь святилища. Всё еще сжимая амулет в руке.
– Держи вора! – разнеслось по подземелью, и, увидев, что на помощь орущему начинают сбегаться другие подземные эльфы, Рован поежился, как от холода… и растворился, исчезая.
– Я найду тебя! Всё равно найду! Сдохнешь в страшных муках! – грозился ему вслед высокородный дроу, попутно отдавая распоряжения о поисках. Но Ровану не суждено было услышать все эти угрозы. Он уже был далеко.
– Вот и нужна мне эта побрякушка? Таскаться с ней теперь, – поспешно удаляясь от земель дроу, вампир сокрушался о судьбе, которая опять подкинула ему тележку неприятностей: ведь не было у него даже мысли о том, чтобы украсть амулет. Три сотни лет оно ему не надо, и столько же не надо будет. С магическими цацками чуждых рас он предпочитал не сталкиваться по одной-единственной причине – недолюбливал магию как таковую. С горем пополам смирился со способностями, что давала вампирская кровь, – но по старой привычке хватался за оружие, когда дело доходило до драки… и лишь потом вспоминал, кем он сейчас является.
Всё еще не совсем привыкнув быть вампиром, Рован чуждался клана и его законов, водил редкие знакомства с некоторыми дамами, но сторонился явного сближения с «сородичами по крови». Попав на Перекресток много лет назад, он давно успел осмотреться и прикинуть, что к чему. И если для других иномирян выжить здесь представлялось сложным, то кровопийцам было много легче.
Будучи приспособленцем и сибаритом, вместо мрачных особняков своего клана Рован предпочел найти приют среди людей. И не простых, а желательно – власть имущих. Нынешним пристанищем любителя легкой жизни стало, в кои веки, не поместье очередной молодой вдовы, а замок князя людей – блистательный синеглазый вампир без труда очаровал юношу и коротал дни в его опочивальне. Околдованный молодой правитель счел Рована едва ли не божеством, снизошедшим до пусть титулованного, но всё же смертного. Мошенник лишь усиливал такое впечатление и роскошествовал, ни в чем себе не отказывая, но осторожно – не устраивая кровавой бойни ради утоления жажды. «Питаться» он предпочитал в чужих землях. Благо скорость, дарованная перевоплощением, позволяла за ночь побывать на Нейтральной или у оборотней, не привлекая внимания жителей клана, в котором обосновался.
– Послушай, князь, вот что бы ты сделал, если бы к тебе попала магическая побрякушка неизвестного назначения, и от нее наверняка тянется след, по которому тебя могут найти те, кому назначение этой побрякушки известно? – Рован вальяжно разлегся на постели, не удосужившись снять сапоги. В одной руке он вертел злосчастный амулет, другой накручивал на палец прядь собственных светлых волос. Не нужен был вампиру совет князя, но поговорить хотелось, вот он и нашел тему. Может, заодно и в мыслях прояснится.
– Выбросил бы куда подальше? – робко предположил юный правитель, присаживаясь на край кровати. Престол ему достался по случайности. Прежнего самодержца отравили, но оставшиеся ему верными подданные нашли виновников и казнили, а корону вручили племяннику убитого князя, как самому ближайшему из родственников по мужской линии. Небывалая справедливость престолонаследия для клана людей. Монарха из юноши не получилось, но это вовсе не огорчало советников, в чьих руках сосредоточилась абсолютная власть. Неуверенный в себе князь не смел им слова молвить поперек, пока… однажды ночью в его покоях не появился «бог».