Тринадцатая стихия
Шрифт:
– И нужен нам самый лучший охотник. Из наемников. Тогда и на нас подозрений не падет.
– Проснулась? И хорошо. Мне в город надо, прикупить кой-чего. Не бойся, тут тебя никто не тронет. Еще ни один смельчак не смог забрести так глубоко в чащу через волчьи заставы, – говорил Аш, одеваясь в то, что уцелело после учиненного землетрясением погрома: серая льняная туника с вычурной вышивкой по краю, штаны темного тонкого сукна, широкий кушак, высокие сапоги и неизменный зелено-серый плащ с глубоким
Дверь тихо затворилась за ним, и вскоре даже тень его укрылась за плотной стеной деревьев.
– Ну вот, – недовольно проворчала Ранко, выбираясь из постели. Никакой радости по поводу вынужденного одиночества она не испытывала. И чем себя занять в эти два-три дня – не представляла. С другой стороны, теперь у нее есть достаточно свободного времени, чтобы осмыслить всё произошедшее, начиная с попадания в этот странный мир. Такой путешественнице попался впервые. Даже похожих не встречалось.
– Удивительно, мир-заглот, множество входов и ни одного выхода. Должна же быть у этого причина, – рассуждала она вслух, принимаясь за приготовление завтрака. Ручка сковородки легла в ладонь настолько привычно, словно была эфесом меча, создавая впечатление, что сия кухонная утварь в руке этой девушки – не менее опасное оружие, чем обоюдоострый клинок, сейчас покоящийся в ножнах, привешенных к поясу.
– И причина может оказаться вполне любопытственной, – продолжала размышлять она, неторопливо уплетая завтрак: всё же сковородку на сей раз она предпочла использовать по прямому назначению. И вряд ли впервые – не сказать, чтобы Ранко была похожа на кухарку, но явно не робела, управляясь со стряпней. Навыки прослеживались.
– Ладно, поживем-увидим, где наша не пропадала, – подвела она черту и уже молча принялась решать, чем же ей заняться в отсутствие друида.
Город шумел растревоженным ульем – как и всегда, сколько помнил Аш. Пыльные улицы, хоть и были вымощены камнем и по городским меркам опрятны, казались ему грязными и дурно пахнущими. Друид не любил городов. Он не любил и более мелких поселений, но таких скоплений народа, каким являлась столица Нейтральной, на дух не переносил. Однако иногда приходилось сюда наведываться – в основном, за редкими покупками; ну и к вербовщику, когда совсем заедала скука.
Палящее летнее солнце никак не добавляло подлунному эльфу настроения. Поэтому, натянув поглубже капюшон, он стремительно шагал по улицам, торопясь закончить дела и поскорей вернуться под спасительную густую сень листвы родного леса.
Мысленно проклиная многоликий муравейник столицы, он купил по-быстрому, не особо выбирая, посуду: почти вся старая после землетрясения превратилась в черепки. От памятного происшествия подобным образом пострадали многие, и торговля в посудных лавках шла бойчее, чем в других. Однако, заприметив угрюмую звероглазую физиономию друида, прочие покупатели мигом отступали в стороны – настолько свирепо выглядел Аш, взбешенный солнцем, городом и толпой.
Управившись с покупками и сложив
Главная площадь тоже кипела жизнью, и сумеречник поспешил укрыться от уличного гама в стенах Гильдии наемников, где и обретался вербовщик, и наконец-то отдохнуть от солнца – как назло, особенно яркого.
Контора не пустовала, судя по шуму голосов из-за двери, возле которой с Ашем столкнулся один из посетителей вербовщика. И посетитель весьма необычный – светлый, ни дать ни взять из благородных Высших эльфов. В таких вещах друид никогда не ошибался. Уж он-то всяких эльфов повидал. А этот и вовсе был образчик примечательный – одет, как князь, а ошивается по таким местам.
«Нет, не похож он на того, кто заказывает наемников. Скорее, сам наемник. Те, что ищут чужих рук, не ходят открыто – посыльных присылают или к себе вербовщика зовут. Но светлый… странно это. И… где-то я его, кажется, видел. О, вспомнил, точно», – и выпалил с порога сразу, сняв капюшон, едва завидел вербовщика среди наемников и прочей местной шушеры:
– Скажи-ка, старый лис, не тот ли парень вышел от тебя, что к сумеречным за посохом ходил? Рыжий такой. Светлый эльф который. Сдается мне, что у тебя таких немного.
– Еще один ушастый, – раздраженно произнес один наемник, по виду – новичок (видать, первый эльф ему успел уже досадить изрядно). И был немедленно впечатан в стену ударом крепкого кулака. Друид был не из тех, кто терпит оскорбления или ответит словом, он предпочитал воспитывать более жестко. Высокий, ростом под два метра, Аш возвышался надо всеми как минимум на полголовы, а то и на голову. Окинув народ не обещающим ничего хорошего взглядом янтарных волчьих глаз, сумеречник по-хозяйски прошел к столу, пристроил на него плащ и сумку и уселся. Толпа притихла и рассосалась по углам – друида знали многие, а кто и не видел раньше, тот был наслышан.
– Ну что ты всё шумишь, ведь только пришел, – миролюбиво пропел вербовщик, стараясь успокоить крутого нравом эльфа и избежать кровопролития.
– Да мусора у тебя тут развелось, как погляжу. Так что там с этим, рыжим? – нетерпеливо повторил друид. Ему втемяшилось в голову, что именно этого светлого нахаленка он видел в тот памятный день, когда столкнулся с Пламенем Мироздания в лесу сумеречников. Именно он прижимал к себе похищенный посох… и его закрыл собой Риз.
– Ты про Лиса, что ли? Он ходил к сумеречным, он. Больше и некому. Ты вон меня совсем забыл, – посетовал оборотень.
– Лис, говоришь? Ему подходит, – хмыкнул Аш, вспомнив мельком увиденное хитрое выражение лица. – Выжил, значит. Ну да шимы с ним. Не за тем пришел. Что там в мире происходит, какие новости? Тряхнуло вроде землю. Или не везде?
– Тряхнуло везде, но не сильно. Что дом рухнул, вроде никто не жаловался. Так, скулят по мелочи. Ничего серьезного, хотя страху нагнало. Говорят, вампирам хуже всего пришлось. Да чтоб им пусто было, чего им сделается, кровососам? – вербовщик явно вампиров недолюбливал, да оно и понятно, ведь сам-то – оборотень.