Тринадцатая стихия
Шрифт:
– Вот женишься, так у тебя мальцы и пошустрее будут, – съязвила в свою очередь торговка.
– Чур меня, чур к Шимам лучше, чем жениться! – осенил себя охранным знаком Лис.
– Эх, непутевый ты. Разве же так можно? – посовестила его тетка.
– Нам, гордым эльфам, не положено жениться на короткоухих. Где я тебе сыщу порядочную эльфийку на Нейтральной? – беспроигрышно оправдался Тайрен.
– В клан сходить не пробовал?
– К подземным Шимам!
– Опять к подземным? – не выдержал молчавший до сих пор Ифи, который старательно изображал бессловесную зверушку.
– Иди ты! Невидаль какая, –
– Иду я, бывай, мать, – отмахнулся Тайрен, оставив кошель с деньгами за посуду и еду и понимая, что пора уносить ноги.
– Ушастый, а ты дверью не ошибся? – с порога в лоб спросил Тайрена какой-то наемник. Видать, из новеньких, ибо лицо его было эльфу незнакомо.
– Да нет, родимый, вот тебя пришиб, – радостно ответил эльф, вложив в слова столько сарказма, что тот сочился сквозь язвительную усмешку через край.
– Нам здесь только лесных зверушек малолетних не хватало, небось сбежал от мамки, ищешь приключений на свой высокомерный зад, – парировал наемник. Честная братия неприкрыто гоготнула. Все ждали вербовщика и маялись от скуки, а тут такое развлечение.
– Сдается мне, что твои прабабка и прадедка еще не думали о том, как сделать дедку, когда я здесь уже в наемниках ходил, – Лис улыбнулся еще шире, поняв, что парня ввел в заблуждение его излишне юный вид. Если все эльфы были нестареющими, то Тайрен был из той породы, которые и не взрослеют даже. Однако те, кто получал задания в этой конторе не один десяток лет, знали: не так он молод, как выглядит. Даже для эльфа. Гогот стал громче: всегда весело наблюдать, как новенький нарывается на ветерана.
– Да ты никак драки желаешь, – ощерился неугомонный новичок.
– И не таких видали, да через плетень кидали. Ты молоко-то с губок оботри, – Тайрен принадлежал к самому редкому племени эльфов, единственным представителем коего и являлся: Хамоватый эльф.
– Остынь, пацан, не по зубам тебе наша райская пташка, изжарит и не поморщится, – пожилой дядька, по виду – полуоборотень, сдержал ретивого парня, который уже приготовился наброситься на Лиса.
– Да ладно вам, отец, я и покромсать могу, нельзя же благородный огонь на такую непотребщину изводить, – миролюбиво поставил точку в перепалке эльф. Однако новенький прислушался к словам старшего товарища и лишь злобно сверкал глазами на ушастого.
– Ба, сам Лис пожаловал, то-то шуму столько, – вместо приветствия произнес вербовщик, протискиваясь в комнату с кипой свитков в руках.
– Пожаловал, как видишь. Зачем звал-то, старый хрыч? – не менее дружески приветствовал его эльф.
– Да вот хочу тебя отправить к темным. Годков тридцать назад один господин важную вещичку у них обронил. Настолько важную, что платит десять тысяч.
– К темным? За что же ты меня так любишь? – с неприкрытым раздражением поинтересовался Лис.
– Вербовщик, я пойду, пока тут эта красна девица ломается, – вмешался все тот же новичок.
– Ага, пойдешь. К мамке на печку прусаков гонять. Ишь, выискался смельчак. Ты дорасти сперва до такого доверия, – раздраженней самого Лиса ответил вербовщик.
– Ну, надо же, какая цаца, – пробубнил себе под нос затурканный наемник, но больше не встревал.
– Сходи, Тайрен, сходи к темным. Кроме тебя, и некому из тех, кто сейчас в городе,
– Да ты, видать, белены объелся, старый пень. Я же только вернулся! Отдохнуть-то дай? – праведно возмутился Тайрен.
– Вот отдохнешь до завтра и пойдешь, тут в свитке всё записано, а вот задаток, – медово улыбнулся оборотень, всучивая ему кошель и пергамент.
– Да чтоб тебя! – сплюнул Лис, рассовал по карманам полученное от вербовщика и вышел вон от греха подальше, пока старый хитрец еще чего не выдумал.
– Утро красит нежным цветом… скажи мне Шим, какого Шима мы попремся к дроу? Мде, сказанул. Ну, вот и как теперь ругаться? – Тайрен рассуждал вслух, вопрошал к Ифи, возмущался – и всё это без пауз.
– Угу, какого Тая мы попремся к дроу, – передразнивал его Шим в ответ.
– Прибью заразу. Хех, сейчас скажу, какого, – отмахнулся Лис и развернул пакет, полученный от вербовщика. Вчера было не до пакета и не до вербовщика: пришлось бежать к кровельщику и договариваться, что его, Тайрена, днем не будет, пусть сам там всё делает, оставить деньги и бежать к соседям, просить, чтобы те присмотрели за кровельщиком. Обегав всю округу, прибежать домой и вместо праздничного ужина по поводу удачного возвращения опять готовить-жарить-парить припасы в дорогу. Таких отборных проклятий соседи давно не слыхали: наемник ругался от души, костерил направо и налево свою работу, вербовщика, землетрясение, кровельщика, тёмных, Шимов… Шим отвечал взаимностью. При каждом поминании его имени. Так в словаре маленького, но дюже вредного Ифи появилось ругательство «Тай».
– И что мы тут имеем? – рассуждал Тайрен, пробегая взглядом по строкам.
– Ага, некую девицу похитили пять лет назад. Понятное дело, давно на жертвенник сложили, костей не соберешь, – добавил от себя Лис. – И было на ней ожерелье с клыком дракона. Его и надобно найти. Етить, какие добрые сородичи, девицу в расход пустили, а они о побрякушке беспокоятся. Вот зуб даю, что человеки. Ну до чего же племя жадное. Девицу, значит, не спасали, а за безделку вон какие деньжищи отвалили. И поди их пойми. Да где ж я там это ожерелье искать-то буду?! С ума сошел вербовщик, такие заказы брать. И я сошел с ума, что согласился, не узнав!
– Ну, ты же у нас умный, придумаешь чего, – ехидства в голосе Шима было столько, что не приходилось сомневаться, какого именно он мнения об умственных способностях наемника.
– Таки прибью заразу, – замахнулся эльф, но Ифи уже слетел с плеча и свободно парил над головой Лиса в полной недосягаемости.
– Думаешь, не достану? Да не угадал, – Тайрен злорадно запустил в Шима небольшим шаром огня.
– Хийя! – внезапно обрадовался Ифи и дальше планировал над эльфом уже на огненном шарике.