Тринадцатая стихия
Шрифт:
Аш не стал объяснять ей, что именно двигало им сейчас. Нет, не простое любопытство, хотя узнать такую новость, как грядущая война, раньше всех – само по себе оружие. Но больше всего ему хотелось отдалить от себя Ранко на безопасное расстояние. Вот и надумал отдать девушку в руки соклановца. Уверен был: его ученицу обидеть не посмеют. Будут заботиться, как о родной. Клан помнил о том, кому обязан защитой от вампиров во времена войны, когда самих сумеречников была горстка.
Гонца Аш определил сразу: вон тот, единственный его соплеменник, за столом в углу, тяжелым взглядом обводящий посетителей
– Ты, стало быть, следопыт из клана сумеречных? Замена от вербовщика. В помощь тебе пойдет мой ученик. А ты, – эльф взглянул на сереброволосого, – отправляйся обратно в контору, для тебя другое дело сыщется. Не забудь вернуть деньги сумеречному, – криво ухмыльнулся Аш. Парень неловко крякнул, но поднялся и ушел, махнув рукой. Не спорить же с клыкастым звероглазым эльфом, под два метра росточком.
Друид оглядел стрелка-эльфа и прищурился, изучая. Дрожащему вьюношу явно было неуютно под колючим оценивающим взором, да только деваться некуда. И так не в своей тарелке чувствовал себя клановый сумеречный, находясь в таверне, где люда и нелюда всякого было – хоть горстями черпай.
– Зовут как? – спросил Аш, садясь за стол без приглашения. Ранко уселась рядом – научиться наглости с таким учителем было несложно. Следопыт хлопал ресницами, рассматривая непрошеных гостей, однако раздражения в его взгляде не было. А было восхищение, священный трепет. Друид-метаморф пришел к нему лично! Да таких в клане даже нет. Живая легенда! И летописи клана хранят записи лишь об одном таком. О том, кто возглавил в войне с вампирами смешанные отряды сумеречников и светлых. Ну конечно, это именно он. Звероглазый.
– Нэл. Ой, Нэринилор, – виновато поправился следопыт. Во все глаза пялясь на Аша, который подтолкнул локтем ученицу, чтобы представилась.
– Ранко, – буркнула девушка.
– Вот и хорошо, что познакомились, – кивнул Аш. – Значит, общий язык найдете. Мешать вам не стану, дело молодое, интересное. Не мне с вами этот узелок распутывать. Так что, Ранко, оставляю тебя с… Нэлом, разберетесь. Закончишь – жду домой, тебе путь открыт. А ты, следопыт, головой за моего ученика отвечаешь. А пока что прощайте.
Не дожидаясь расспросов, он встал и направился к выходу. Ему хотелось побыть в одиночестве, покопаться в себе, разобраться, что же изменилось. Теперь он мог посвятить этому далеко не один час. Ранко приставлена к делу – и себя проявит, и время не в скуке проведет. И не догадается, что Аш просто заботится о ее безопасности. Это успокаивало, даже пробуждало интерес: каких результатов сумеет достичь парочка зеленых юнцов? Всё-таки в первую очередь друид был учителем девушки. С такими мыслями он покинул таверну и направился домой – зализывать раны и размышлять о бытии.
Тайрен устало растянулся на полу свежеотмытой, заново обустроенной починенной мебелью гостиной. Эльф раскопал в себе актерские таланты и усиленно изображал помирающую нежную девицу.
– Не могу больше, убейте меня кто-нибудь, – жалостно простонал Лис.
– Убить? Это запросто, – съехидничал в ответ Ифи.
– Вот-вот,
Но даже такой разгильдяй, как Тайрен, не посмел бы привести девицу в этакую разруху, поэтому и прибрался сам. С непривычки тело ломило от усталости, зато дом сиял чистотой. На место вернулись настенные полки, где расположилась всяческая утварь, которой посчастливилось уцелеть; солнце и ветер сушили белье, заполонившее на натянутых веревках весь маленький дворик перед домом. Лис отдыхал от праведных трудов, валяясь на полу и периодически постанывая на манер принцессы, которая сломала ноготь.
– Шиииим, принеси водички умирающему, – как можно трагичнее протянул наемник.
– Хочешь, ветерком подую, сразу оживешь? – злорадно осведомился Ифи.
– Ну, пакость мелкая, ты труп! – притворно разозлился Лис. – Эх, валяться – это хорошо, но надо бы сходить на рынок за посудой и едой, а то есть нечего и не из чего, да заодно к вербовщику заглянуть, – устало вздохнул он и встал. Как ни приятен отдых, оставались незавершенные дела, и откладывать их не стоило.
Послеполуденный город шумел разноголосьем, и рынок был основным источником шума. Но в кои веки Тайрен был не с похмелья, а потому не придерживал голову рукой, гордо вышагивая среди торговых рядов. В дорогих шелковых одеждах, которым позавидовали бы принцы, с подвязанной и закрепленной на макушке непослушной гривой полыхающих осенним пожаром волос, Лис был действительно похож на того, кем все-таки являлся – высокомерным светлым эльфом. Налет облика наемника как ветром сдуло, и если учесть, кто церемонно восседал на его плече, становилось ясно, кто именно изобразил этот ветер.
– Тайрен, святое небо, ты ли это? – охнула, облокотившись на прилавок, одна из торговок. Лис был на рынке частым гостем: девицы иногда попадались скандальные, и битая посуда давно стала привычным явлением в жизни эльфа, так что периодически приходилось покупать новую.
– Мать, да ты, никак, меня не признала? Или влюбилась, может? – расплылся в похабной ухмылочке Лис, облокачиваясь о тот же прилавок. – Ты мне собери всё по полной, тарелки-миски-чашки-кубки и прочее, да пацана пошли какого, пусть домой снесет, а то мне еще по делу надо.
– Прям все-все? Опять шумят твои девицы. Ох, ты бы поспокойней, что ли, выбирал. Влюбилась в тебя, как же, что я – враг себе? – открыто засмеялась торговка: трудно было б не признать в непривычно-трезвом красавце всё того же Тайрена, какого знала много лет, поскольку именно у нее он всегда покупал посуду.
– Приму твой совет и больше с той девицей не свяжусь. Ага, прям все-все, а еще оставлю денег, провизии закупить. У тебя шустрые мальцы, управятся, – по-прежнему панибратски усмехнулся наемник.