Тринадцатая
Шрифт:
— Уильям? — шепчу я.
Он смотрит на меня сверху вниз. Его челюсть напряжена, дыхание прерывисто.
— Да?
— Если бы я снова попросила тебя поцеловать меня, ты бы сделал это?
Он глубоко вздыхает и на мгновение выглядит смущенным, но быстро приходит в себя и шепчет в ответ.
— Ты хочешь, чтобы я снова поцеловал тебя, Тринадцатая?
— Да.
На мгновение мне кажется, что он столкнет меня с коленей и велит мне уйти, но он просто сидит, глядя на меня сверху вниз своим пристальным взглядом. Затем, прежде чем я успеваю еще что-нибудь себе надумать, он касается своими губами
Он перемещается, и я оказываюсь прижатой его телом к дивану. Обхватываю его бедра ногами. Ощущаю, как его эрекция прижимается к моему животу, и эта мысль вызывает у меня приятное покалывание по всему телу. Я касаюсь кончиками пальцев его гладкой спины, пока он надвигается на меня, целуя с захватывающей дух страстью.
Его пальцы спускаются вниз, слегка задевая мою грудь. Это ощущение довольно необычное для меня. Не могу вспомнить, чтобы кто-то раньше меня так касался. Мои губы приоткрываются, из них вырывается стон, и он пользуется этим, чтобы скользнуть языком в мой рот. О, Боже. Поцелуй углубляется, пока его пальцы спускаются все ниже, достигая моих трусиков. Электрический разряд проходит через меня, и я выгибаюсь всем телом.
Затем его руки проникают в мои трусики.
— Скажи мне, что тебе это нужно, — говорит он, тяжело дыша напротив моих губ.
— Да, — умоляю я. — Мне это нужно, пожалуйста, Уильям.
Все внутри меня напряжено. Еще чуть-чуть, и я взорвусь. Маленькие искры удовольствия стреляют внизу моего живота, у меня все ноет даже в тех местах, о чувственности которых и не подозревала. Уильям просовывает пальцы глубже, и я слышу его хриплый стон, когда он касается моей мокрой плоти. Его палец легко проскальзывает внутрь меня, он не торопится, медленно управляя им, вверх и вниз, иногда останавливаясь, чтобы несильно щелкнуть по клитору.
Слишком приятно.
— Уильям, — хнычу я. — Я... О, Боже.
— Кончи для меня, милая, — бормочет он мне на ухо. — Кончи для меня.
Его палец движется вниз к моему входу, и он осторожно скользит внутрь. Тут же возникает острая боль, достаточная для того, чтобы заставить меня замереть.
— Тише, потерпи немного, — успокаивает он, просовывая палец еще глубже.
Через некоторое время боль уходит, а удовольствие возвращается. Уильям оставляет палец глубоко внутри моего тела, в то время как другой возвращает обратно к клитору. Он начинает лениво кружить по нему большим пальцем, в то время как другой входит и выходит из моего тела. Эти ощущения за гранью. Настолько далеко, что я никогда бы не смогла себе их представить.
Это все настолько хорошо.
— Уильям, — выкрикиваю я, сжимая его плечи.
Оргазм вскоре настигает меня. Мои крики разносятся по библиотеке, я выпадаю из реальности на некоторое время, всем телом содрогаясь под ним. Уильям издает довольный рык, вынимая свой палец. Он приподнимает палец и мягко прижимается им к моей нижней губе, смотря на меня сверху вниз. Мои веки опускаются, и я впервые чувствую себя здесь довольной.
— Отдыхай, — тихо приказывает он, прежде чем
Я чувствую его эрекцию под собой, и он никак не пытается это скрыть. Он просто обнимает меня, поглаживая мои волосы, шепча нежные слова на ухо. Мои глаза закрываются, тело начинает слабеть в его руках. Уильям поднимается, и мгновение спустя несет меня по коридору. Я оставляю глаза закрытыми, позволяя сну окутать меня.
Его пальцы убирают прядь волос с моего лица, а затем он бормочет что-то на румынском.
— Прекрасное сердце может никогда не полюбить темное. Но темное может желать прекрасное, как происходит со мной. Я желаю тебя, милая.
Глава 22.
Тринадцатая
— Он подарил нам еще один шанс, выбрав нас снова для обслуживания его гостей, — сказала Двенадцатая следующим утром, забираясь ко мне на кровать.
— Я слышала, — говорю я, потянувшись и забирая свою кружку кофе. Я сделала глоток теплой жидкости.
— Могу я тебя кое о чем спросить?
Кивнула, делая еще один большой глоток кофе. Я посмотрела на ее лицо, на нем отображалось… беспокойство. Она пробежала взглядом по комнате и по камерам, и только потом, приблизившись ко мне, прошептала мне на ухо.
— Он… прикасался к тебе?
Что она имеет в виду?
— Что ты имеешь в виду? — шепчу я в ответ, но думаю, что прекрасно понимаю, о чем она говорит.
— Я спросила Седьмую, но она сказала, что он просто разговаривал с ней. Я сообразила, что у него для каждой индивидуальное лечение, только мы одни смогли увидеть его вживую. На это должна быть причина. Я чувствую это. Я имею в виду… я думаю, что он ищет любовницу.
Я подняла свою голову вверх, смотря на нее.
— Что?
— Я ... Я много думала об этом и полагаю, что он выбрал нас, чтобы узнать поближе, а потом в итоге выбрать любовницу.
— Что толкнуло тебя на такие мысли?
— Ну, в первую ночь, он посадил меня на свои колени, будто хотел, чтобы я доверилась ему, но никогда не заходил дальше. Он всегда просто усаживал меня, давая узнать его. Иногда он разговаривал со мной. Потом, со временем он начал больше прикасался ко мне.
Ревность зажглась в моей груди.
Он касался ее тоже?
Я припомнила, каково чувствовать его тело над моим, его пальцы во мне, и злость поднялась в моей груди, когда я подумала о том, что он делал то же самое с ней. Я почувствовала что-то, что возникло между нами; я думала, что и он тоже. Думала, между нами была особая связь, которой у него не было с остальными девочками.
Что бы это значило? Почему он имеет на меня такое воздействие? Я никогда не позволяла себе сдаться так просто. Я сглотнула и сделала глубокий вздох.
— Я должна идти, — прошептала я.
— Я думаю, что его поиски суженой сузились.
Я встретилась с ней взглядом.
— Только я и ты,- пояснила она.
— Хорошо, — отвечаю я.
— Так, все же, я хочу спросить… что он делал… с тобой?
— Делал? — отвечаю я, сузив глаза.
— Да, просто сажал тебя на свои колени? Говорил с тобой? Касался тебя?