Тринадцатая
Шрифт:
— Почему же тогда ты перенёс нас в… туда, куда перенёс?
— Я просто вспомнил огромный камин в комнате, где всегда спал, когда бывал у друга. Ты сильно замерзла, особо раздумывать некогда было, поэтому, как-то не пришло в голову, что мне, как Наследному Принцу, всегда уступали хозяйскую спальню, когда я гостил у Ника. Вот мы и потревожили немножко наших молодожёнов.
— Можно было и остаться у них. Просто выйти из комнаты, дать Сонии возможность привести себя в порядок и принять нас.
— Я немного растерялся. Почему-то главной тогда была мысль немедленно согреть тебя, а там возле
— Отличная мысль! Я чуть не утонула.
— В это время дня у нас в большой купальне всегда пусто. Я думал сам набирать тебе воду. Не знаю, почему сегодня бассейн был полон горячей воды. Зато, ты точно согрелась и больше не стучала зубами. А то, что стала стучать по мне кулачками, так это понятно.
— Мама! — Розалия повернулась к Королеве. — Я хочу немедленно вернуться к себе в комнаты.
— Конечно! Пойдём, доченька. — Её Величество крепко ухватила девушку под руку, пока она снова не исчезла и грозно посмотрела на Тираша.
— Ваше Высочество, я была бы Вам признательна, если Вы будете лучше управляться со своими желаниями и со своей магией. В противном случае, мне придётся поговорить с мужем о необходимости оградить нашу дочь от Вашего общества.
Тираш потемнел лицом, но поклонился.
— Я прошу прощения Ваше Величество. Сделаю всё возможное, чтобы подобное не повторилось.
Когда Розалия ушла. Друзья не стали оставаться во дворце и вернулись к себе, в посольство. Там их ждал магический вестник от Никоша с вопросом:
«Что это было? Сония требует встречи с подругой.»
Тираш немедленно отправил ответ:
«Друг, прошу, срочно приезжайте сюда оба. Мне нужна ваша помощь.»
Как он и подозревал, после случившегося и отповеди Королевы в его адрес, приглашение на вечерний бал, во дворец, он не получил, в отличие от Роша. Судя по всему, Её Величество теперь, по возможности, будет всячески ограждать дочь от него.
— Да, во всём мире я самая желанная партия для любой девушки! Почему меня не желают видеть женихом единственной, которая нужна мне? — раздражённо вскричал Принц, когда они с Рошем распечатали, доставленный посыльным, конверт из дворца и обнаружили в нём только один магический пропуск на бал.
— Тир, думаю, дело не в тебе. Полагаю, Её Величество фупанца тоже потихоньку отодвинет в сторону. Хотя, может, она захочет вернуться с дочкой в родные края?
— Что ты имеешь в виду?
— В сложившихся обстоятельствах вполне возможно, что Королева будет выбирать для дочери жениха попроще, чем Наследный Принц, чтобы он не увёз жену к себе, а остался здесь, во дворце, при ней. Эта женщина слишком долго искала дочь, чтобы вот так сразу отпустить её от себя. Мне моя служаночка рассказывала, что Королева, при ней, делилась с некой тётушкой Розой, якобы она согласилась на четыре месяца отпустить дочь в какую-то школу, только потому, что Его Величество объяснил, что это необходимо для дара Розалии.
— И что мне теперь делать?
— Может, тебе стоит взглянуть на других девушек? Тебя дома ждёт продолжение отбора и толпа прекрасных невест. Возвращайся! Ты же понимаешь, что даже, если уговоришь прелесть вернуться с тобой, то по нашему закону
— Нет. Рош. Отдай мне свой пропуск, а?
— Ни за что! Я Королеве, как раз подхожу по всем статьям — не Принц, но знатен и сильный маг, разбираюсь в ведении государственных дел и готов остаться в этом королевстве навсегда. Тир, я не уступлю тебе свой шанс стать мужем прелести!
— Дурак ты, Рош, если думаешь, что я позволю кому-то, кроме меня, стать ей мужем. Оза — моя. Была, есть и будет.
— Посмотрим. Пропуск тебе не отдам.
Вечером Тираш сверлил друга взглядом, пока тот тщательно собирался и садился в экипаж.
Потом он ходил из угла в угол в своей комнате, придумывая способы как-то видеться с Розалией. Он, конечно, будет ловить её на конных прогулках и, вообще, каждый раз, когда она будет выбираться из дворца. Уже подкуплены и снабжены вестниками две служанки из её окружения, чтобы держать его в курсе о передвижениях и планах Принцессы. Он будет знать, если Оза соберётся выйти. Но этого слишком мало! Одна надежда на Никоша. Если он привезёт Сонию и позволит ей видеться с подругой только в посольстве, у него, Тираша, появится отличный шанс проводить с Розалией много времени. Нужно только немного подождать.
Но, как же невыносимо думать, что она там сейчас танцует на балу с другими мужчинами. Чужие руки дотрагиваются до неё, чужие глаза рассматривают, чужие языки плетут вокруг неё сеть из лести и любезностей.
Однако Тираш напрасно корчился в муках ревности. Розалия предпочла балу общение с тётушкой Розой. Девушка слишком сильно соскучилась по ней. Королева, счастливо любуясь дочерью, тихонько сидела в гостиной, пока Розалия и тётушка Роза делились новостями и вспоминали своих общих знакомых. Ей было всё равно, где проводит время доченька, лишь бы у неё на глазах.
Глава 44
Оставшись среди зелени зимнего сада совершенно одна, Лилия растерянно огляделась вокруг. Никого. Лишь белые мраморные скульптуры равнодушно и молчаливо смотрели на девушку пустыми белыми глазами да тихо журчал фонтан.
Она попыталась осознать происходящее, хоть далось ей это с некоторым трудом.
Сначала Лилию очень огорчил Принц Тираш, который ей так сильно нравился. Он, как всегда, холодный и равнодушный, и сегодня сторонился её. Девушка так старалась сблизиться с ним, приглашая в своё общество, но он всё время норовил держаться осторонь, при этом, избегал общения не только с ней, а, вообще, со всеми девушками. Последнее, кстати, Лилии нравилось и дарило надежду. Пока Тираш ничей — есть надежда.
Но этим утром, вдруг, Его Высочество вылез из своей раковины и, буквально, неприлично прилип к спине красивой стервы, неизвестно откуда появившейся под руку с фупанским Принцем, и что-то интимно нашёптывал той на ушко.
Конечно, Лилия обиделась на него и расстроилась, оттого и не сдержалась, заговорила с девушкой и фупанцем так некрасиво и грубо. А та оказалась… Неужели….
«Эти слова Королевы про то, что Розалия дома… Получается, она моя сестра? Та самая — настоящая Наследная Принцесса Розалия?» — мелко билась у висков догадка, причиняя несильную, но мучительную боль.