Тринадцатая
Шрифт:
— Я являюсь директрисой женской школы магии. Моё имя леди Мовис Энджентайн. Ты можешь называть меня просто: «госпожа Мови». Меня все ученицы так называют, — очень мелодичным, спокойным голосом представилась элегантная гостья тётушки Розы. — А какое твоё имя, девочка?
— Оза… — девочка отвечала, скорее, из вежливости.
Она пыталась понять: слова про школу магии действительно прозвучали или ей показалось?
— Оза… и всё? — тем временем продолжила задавать вопросы госпожа Мови.
— Оза Летняя. Меня
— Значит, у нас ты будешь зваться Озария Летайн. Так твоё имя из нижнего мира будет созвучно тому, какое принято в магическом сообществе верхнего мира. Запомнила?
Девушка ошарашено кивнула. Про магию ей, получается, не послышалось? Она не могла понять, про какой такой нижний мир говорит госпожа директриса. Может, она считает всех сирот низшими существами, а среду, в которой они обитают, нижним миром?
— Озария, ты, наверняка, сейчас напугана и растеряна. Не понимаешь, что произошло, и где ты оказалась. Я обязательно поясню тебе всё, что смогу. Обещаю, что расскажу о том, что ты захочешь узнать.
Директриса сильно наклонилась вперёд, по-прежнему сидя на стуле, приблизив своё лицо к сидящей перед ней девушке настолько близко, что Оза вжалась головой в высокую спинку кресла, пытаясь отстраниться.
— Но, сначала, ответь мне на один очень важный вопрос, — произнесла госпожа Мови и впилась в Озу пристальным взглядом. — Как именно проявилась твоя магия?
Оза растерянно посмотрела на тётушку Розу, без слов ища поддержки. Теперь у неё не осталось сомнений, что госпожа Мови говорила именно слово «магия».
Но тётушка Роза только ласково улыбалась и с интересом прислушивалась к разговору.
— Ты кушай, кушай, — подтолкнула она худенькую ручку с булочкой, так, что та тронула губы сладким боком.
Девушка послушно откусила кусочек и запила молоком, потом и вовсе немного отвлеклась на еду, что позволило ей быстро обдумать своё дальнейшее поведение. Оза решила просто честно отвечать на все странные вопросы элегантной госпожи Мовис.
— Не знаю ничего про магию. Никак она у меня не проявлялась. Не заметила ничего особенного, — тихо пробормотала она. Она в самом деле не заметила искры, которые слетели с её пальцев, когда она была в темнице.
— Может, маленький водяной шарик поднялся над лужей или аквариумом, когда ты этого пожелала?
Оза отрицательно качнула головой.
— Или, по твоему капризу, неожиданно возникший непонятно откуда, воздушный поток подхватил что-то или кого-то и закружил над землёй?
Оза посмотрела на директрису, как на душевнобольную.
— Может ты, Озария, смогла переместить предмет одним своим желанием или просто взглядом, не прикасаясь к нему?
Девушка тяжело вздохнула и зло посмотрела на госпожу Мови, заподозрив, что та над ней издевается.
— Ты, случайно,
И тут Оза вспомнила рассказы про мальчика, который оживил любимого коня и его на следующий день забрали Белые Балахоны. Девушка с неожиданным озарением посмотрела на женщин, и в её голове забрезжило понимание: «Неужели они, Балахоны эти, меня тоже забрали? Или скоро заберут? Да нет же! Уже забрали! Ведь эта странная женщина говорит про школу магии, которой у нас и близко быть не может! Значит, они не убивают необыкновенных детей? Значит… Тираш где-то здесь! Если только я не ошиблась в своих выводах…»
— Вспоминай же, Озария! Что-то необычное с тобой должно было произойти! Ты не могла этого не заметить! Иначе, Собиратели Магии не перенесли бы тебя в наш мир! — всплеснула руками директриса.
— Ну, произошло…
— Что?! — обрадовалась госпожа Мови.
— Меня ограбили…
— И грабитель по твоему желанию был остановлен и схвачен воздушной петлёй до прихода ищеек? — вопросительно подсказала продолжение директриса.
— Нет. Глава ищеек схватил меня и посадил в темницу.
— Странно. Но сейчас это уже не важно. Тебя заперли в темнице, но ты заметила ключ от двери, и сделала так, что он сам слетел со стола стражника, вставился в замочную скважину, повернулся, и открыл тебе путь на свободу. Как-то, так было?
— Нет, дверь в мою темницу открыл грабитель, он же глава ищеек, который явился ко мне, чтобы сделать своей содержанкой.
— И ты его…
— И он меня… выволок меня на улицу, затолкал в коляску и куда-то повёз.
— И ты не выдержала и…
— И он не утерпел и… решил начать делать меня содержанкой прямо в дороге.
— И вот тут ты…
— И вот тут лошадь… дёрнулась, и господин Толак нечаянно уронил меня головой вниз, на камни мостовой. Я думаю, он решил, что я убилась и выбросил тело в сточную канаву. Крови было много.
— Это всё? — устало спросила госпожа Мови. Тётушка Роза тихо рыдала у окна.
— После того, как ударилась головой, до самого сегодняшнего утра я ничего не видела. Совсем. Ни про какую магию ничего не знаю.
Директриса резко подхватилась со стула и несколько раз нервно пересекла небольшую комнату из угла в угол, безжалостно пронзая узкими каблуками милые цветные коврики.
— Что сказал целитель? — деловито спросила она у тётушки Розы, остановившись.
— По его словам, у девочки была очень серьёзная травма головы. В нижнем мире она, если бы даже выжила, осталась бы слепой навсегда. Он всё, что нужно, ей залечил. И сейчас малышке просто нужен абсолютный покой и постельный режим на денёк-другой, и наша Озочка, то есть, Озария полностью поправится.