Тринадцатое колено. Крушение империи хазар и ее наследие
Шрифт:
Кале глубоко Интересовался хазарской историей. Когда в 1937 г. бельгийский историк Анри Грегуар опубликовал статью, ставившую под сомнение достоверность «Хазарской переписки»(49; 225-266), Кале подверг его критике: «Я указал Грегуару на несколько пунктов, по которым его мнение ошибочно, и имел возможность обсудить с ним все вопросы, когда он побывал у меня в Бонне в декабре 1937 г. Мы задумали крупную совместную публикацию, однако политические события помешали осуществлению проекта. Тогда я предложил взяться за эту работу бывшему своему боннскому ученику Д. М. Данлопу. Этот исследователь мог работать и с древнееврейскими, и с арабскими источниками, знал многие другие языки и обладал необходимой квалификацией для решения столь сложной задачи» (66; 33). Результатом стала «История иудеев-хазар», вышедшая в 1954 г. в издательстве Принстонского университета. Помимо того, что эта книга является бесценным собранием сведений по истории хазар, она приводит также новые доказательства подлинности «Переписки» (см. Приложение III),
Другим учеником Кале, человеком с совершенно иными корнями, был Ахмед Зеки Валиди Тоган, обнаруживший в Мешхеде рукопись с путевыми записками Ибн Фадлана о путешествии вокруг пределов Хазарии. Чтобы представить себе эту живописную личность, лучше процитировать воспоминания самого Кале (65; 28):
«…К [боннскому] семинару принадлежали видные востоковеды. Среди них я могу упомянуть д-ра Зеки Валиди, протеже сэра Оурэла Штейна, башкира, учившегося в Казанском университете и занимавшегося научной работой в петербургской Академии наук еще до Первой мировой войны. Во время войны и после нее он был лидером Башкирского войска [союзного большевикам], во многом им и созданного. Он состоял в российской Думе и некоторое время входил в „Комитет Шести“ вместе с Лениным, Сталиным и Троцким. Позднее он вступил в конфликт с большевиками и сбежал в Персию. В качестве специалиста-тюрколога — башкирский язык относится к тюркским языкам — он стал в 1924 г., при Мустафе Кемале, советником министерства образования в Анкаре, позже — профессором турецкого языка в Стамбульском университете. Когда спустя 7 лет от его и от других стамбульских профессоров потребовали, чтобы они учили своих студентов, будто вся мировая цивилизация происходит от тюрок, он подал в отставку, переехал в Вену и занялся изучением средневековой истории под руководством профессора Допша. Через два года он блестяще защитил докторскую диссертацию по теме: „Путешествие Ибн-Фадлана к северным болгарам, тюркам и хазарам“, арабский текст которого сам обнаружил в Мешхеде. Позднее я опубликовал его книгу в журнале „Материалы по Ближнему Востоку“. Я вызвал его из Вены в Бонн на должность лектора, а позже — почетного профессора. Это был настоящий ученый, человек обширной эрудиции, всегда готовый учиться, сотрудничество с которым всегда было очень плодотворным. В 1938 г. он вернулся в Турцию и снова стал профессором-тюркологом в Стамбульском университете».
Примечательной фигурой, но в другом отношении, был и Гуго Фрейхерр фон Кучера (1847-1910), один из первых сторонников теории хазарского происхождения восточного еврейства. Сын высокопоставленного австрийского государственного служащего, он готовился к дипломатической карьере и учился в Академии востоковедения в Вене, где стал сильным лингвистом, овладев в совершенстве турецким, арабским, персидским и другими восточными языками. После службы атташе в посольстве Австро-Венгрии в Константинополе стал в 1882 г. директором сараевской администрации провинций Боснии-Герцоговины, незадолго до этого оккупированных Австро-Венгрией. Знание восточного образа жизни сделало его популярным у боснийских мусульман и способствовало умиротворению (увы, неполному) провинции. Ему был пожалован баронский титул и другие награды.
После ухода в отставку в 1909 г. он посвятил себя главному увлечению всей своей жизни — изучению связи между европейским еврейством и хазарами. Еще молодым человеком он обратил внимание на различия между сефардами и ашкеназами в Турции и на Балканах, исследование старинных источников по истории хазар привело его к убеждению, что в них и кроется ответ на занимающий его вопрос. Он был историком-любителем, зато лингвистом-профессионалом и человеком огромной эрудиции; вряд ли в его книге пропущен хотя бы один арабский источник, ставший известным до 1910 г. К несчастью, он умер, не успев подготовить библиографию и ссылочный аппарат к своему труду; книга «Хазары — историческое исследование» была издана в 1910 г. уже после его смерти. За первым изданием вскоре последовало второе, тем не менее, книга редко упоминается историками.
Абрахам Н. Поляк родился в Киеве в 1910 г. и в 1923 г. прибыл с родителями в Палестину. Заведовал кафедрой средневековой еврейской истории Тель-Авивского университета, автор множества трудов на иврите, в их числе «История арабов», «Феодализм в Египте 1250-1900 гг.», «Израильская геополитика и Ближний Восток» и др. Его статья на иврите «Обращение хазар в иудаизм» появилась в 1941 г. в журнале «Сион» и вызвала противоречивые отклики; реакция на его книгу «Хазария» была еще более неоднозначной. Книга была издана в Тель-Авиве в 1944 г. (на иврите) и была встречена враждебно, что отчасти понятно, так как в ней увидели попытку опровергнуть священную традицию вести происхождение современного еврейства от библейского племени. В «Еврейской энциклопедии» 1971-1972 гг. издания имя А. Н. Поляка не упоминается.
Напротив, Матиас Мизес, чьи высказывания о происхождении восточного еврейства и языка идиш я цитировал, пользуется уважением в научных кругах. Он родился в 1885
Мизес провел последние годы жизни в Кракове, откуда и был отправлен в Освенцим. Ему повезло — он умер в пути.
Приложение III. «ХАЗАРСКАЯ ПЕРЕПИСКА»
Обмен письмами между испанским государственным деятелем Хасдаем ибн Шафрутом и хазарским каганом Иосифом давно завораживает историков. Конечно, как писал Данлоп, «значение Хазарской переписки может оказаться преувеличенным. Ныне уже можно реконструировать хазарскую историю в некоторых подробностях, не прибегая к письмам Хасдая и Иосифа» (37; 125). Тем не менее, читателю, наверное, любопытно узнать в общих чертах, что известно об истории этих документов.
Письмо Хасдая было написано, видимо, между 954 и 961 гг., поскольку считается, что упомянутое в нем посольство из Восточной Европы (глава III, 3-4) побывало в Кордове в 954 г., а халиф Абдаррахман, которого он называет своим владыкой, правил до 961 г. То, что письмо в действительности написано рукой секретаря Хасдая, Менахема бен-Шарука, чье имя появляется в виде акростиха после имени Хасдая, установлено Ландау (73), сравнившим письмо с другими сохранившимися автографами Менахема. Таким образом, подлинность письма Хасдая более не оспаривается, однако доказательства подлинности ответа Иосифа, как того и следовало ожидать, носят косвенный характер и довольно сложны.
Первые из известных упоминаний переписки датируются XI-XII вв. Примерно в 1100 г. рабби Иегуда бен Барзиллай из Барселоны написал по-древнееврейски «Книгу празднеств» («Сефер ха-Иттим»), в которой напрямую и пространно цитирует ответ Иосифа Хасдаю. Начинается это место у Барзиллая так:
"И мы видели в некоторых рукописях список письма, которое написал царь Иосиф, сын Аарона, хазарский кахан, которое написал он к рабби Хасдаю, сыну Исаака [209] . Но мы не знаем, подлинное ли письмо это было или нет. Если ты сможешь сказать, что дело было действительно так, что приняли еврейство те хазары, которые происходят от сынов Тогармы, то [все же] не выяснен вопрос, все ли написанное в том письме было в действительности и на деле или нет, или же были написаны в нем лживые вещи, или что-нибудь прибавили к письму, или [там] есть описки переписчика. «Если мы оказались вынужденными [здесь] написать все это, то это потому, что мы нашли список одного письма, которое написал [один] иудей на своем языке в Константинополе от [имени] царей Константинополя. Он упоминает [в нем] о войнах, которые были между царями Константинополя и царем Аароном, а также о войнах, которые велись между сыновьями тех царей не-еврейских народов и царем Иосифом, сыном Аарона; [он упоминает] также о том, что хазары приняли еврейство и что у них были цари, перешедшие в еврейство. Мы слышали, что все это записано в книгах исмаильтян, живших в те времена, и это записано в их книгах.» Если мы были вынуждены написать здесь] о вещах, которые представляются ненужными для нашего настоящего труда, [мы это сделали], потому что мы нашли, что в том письме упомянутого царя Иосифа к рабби Хасдаю написано, что рабби Хасдай спрашивал его, из какого рода он происходит и как стал царем, и как его предки вступили под покров Шехины, и как велико его царство и государство. И он ответил ему на все и написал ему в том письме обо всех вещах" (71; цит. по 37; 132) [210] .
[209] По-еврейски Хасдай звался бар Исаак бар Шафут, рабби — вежливая форма обращения.
[210] Из «Книги о временах» (Sefer ha-ittim) Иегуды бен Барзиялая // Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в Х веке. Л., 1932, с. 129-130.
Далее Барзиллай цитирует либо пересказывает отрывки из ответа Иосифа, не оставляя сомнений, что ответное письмо существовало уже в 1100 г. Особенно убеждает ученый скепсис раввина. Житель провинциальной Барселоны, он, видимо, ничего или почти ничего не знал о хазарах.
Примерно в то же время, когда писал рабби Барзиллай, о связи Хасдая с хазарами прослышал арабский хронист Ибн Хаукаль. Сохранилась загадочная приписка, сделанная Ибн Хаукалем на рукописной карте, датированной годом Хиджры 479 (1086 г. по григорианскому календарю) [211] :
[211] Переписка сохранилась в старейшей стамбульской рукописи ибн-Хаукаля, датированной 1086 г., и скорее всего принадлежит переписчику рукописи. Сам же ибн-Хаукаль завершил свою книгу в 977 г., на сто лет раньше. А. Кестлер допускает ошибку, полагая, что ибн-Хаукаль и рабби Иегуда бен Барзиллай были современниками.