Тринадцатый бог. История одного Зла
Шрифт:
– Печально, - королева вздохнула.
– Тогда вот тебе новое задание, чародел. С сегодняшнего дня в моём дворце поселится в качестве придворной донны юная Глория Нильянто. Я знаю, ты знаком с ней. И у меня имеются все основания полагать, что она ведьма. Слушай меня, мальчик. Следи за ней. Наблюдай. Докладывай мне обо всем. О магии, о её отношении к отцу, о каждом её шаге. Ты понял меня, чародел?
Алтан поклонился.
– Слушаюсь, Ваше Величество.
– И запомни, - она поднялась, оправила платье.
– Если мне станет известно, что ты утаил от меня мгновение её жизни, я тотчас прикажу её
Королева удалилась. Алтан повернулся к окну и, морщась от боли, глубоко вздохнул.
Магия не приводила ни к чему хорошему. Жаль, он не знал этого тогда, когда согласился покинуть родную степь.
Глава 9. Скорпион
Патриция до лихорадочного озноба хотела спать. Каждое движение отдавался в теле ноющей болью. А они так долго блуждали по коридорам, шагая за слабым магическим светляком, что даже Коинт стал смаргивать, а король, как рассказывал Ралле, мог не спать по трое суток. По пути им попалась одна - единственная развилка и, конечно, по закону Близнецов, именно она закончилась тупиком - глухой, монолитной стеной. Они поплелись назад, свернули в соседний коридор и прошли ещё не одну сотню шагов, прежде чем Коинт дал добро на отдых. Патриция буквально рухнула на пол и привалилась здоровым плечом к стене. Ей казалось, что стоит закрыть глаза, и она не то что уснет, а тотчас потеряет сознание.
Магический огонёк едва теплился под потолком. В коридоре царили холод, сырость и храп короля. Патриция закрыла глаза и ощутила такое наслаждение, как если бы засыпала в своей кровати, во дворце отца. Но блаженство покоя длилось недолго - что-то потянуло её из полудремы, какое-то неудобство в ногах. Патриция вздрогнула, недовольно поморщилась и открыла глаза. То, что она увидела, мигом привело её в чувства. Нечто серое и бесформенное наползало на её ноги, окутывало их, словно одеяло, и тянулось выше по телу. Патриция не могла пошевелиться - только остолбенело наблюдала, как жаркая, непроницаемая хмарь сжимает её в своих объятьях. Стало трудно дышать, а потом тело и вовсе будто онемело. Патриция больше не чувствовала ни рук, ни ног. Панический страх задушил беззвучный крик, и женщина, открыв глаза и хватая ртом воздух, резко села.
В коридоре ничего не изменилось. По-прежнему слабо мерцал огонёк, храпел Коинт, Фирмос, бывший за дозорного, то и дело ронял голову на грудь. Патриция огляделась, провела рукой по мокрому от пота лбу и снова привалилась к стене. Кошмары бывали и раньше. Воин Скорпиона принимала их как неизбежность, но смыслом не наделяла. Вот и сейчас, тряхнув головой и устроившись у стены полусидя, Патриция снова за мгновение провалилась в сон. И снова ей привиделось то же. После третьего кошмара она, злая и раздосадованная, плюнула на усталость и, неуклюже поднявшись, прошла к чароделу, который сидел первым с той стороны коридора, куда они вскоре должны были отправиться.
– Идите спать.
Фирмос сонно посмотрел на неё.
– А вы, донна, уже отдохнули?
Патриция потерла разбитую щеку и раздраженно бросила.
– Отдохну за Аркой.
– Все скорпионы думают лишь о смерти, - Фирмос потянулся и сполз на пол.
– Поэтому
Через мгновение чародел захрапел в тон своему королю. Патриция презрительно хмыкнула и, сев на землю, повернулась лицом к темному коридору. И вдруг явственно почувствовала тревогу, как если бы знала что оттуда, из мрака, на неё движется нечто опасное, огромное, сокрушительно мощное.
Но темнота молчала. Патриция облизала губы. Детский страх смутил её. Чувство собственной ничтожности только усилило тревогу. Она мотнула головой.
Кап.
С потолка сорвалась капля. Патриция вздрогнула.
Кап-кап.
Тьма молчала. От страха пересохло во рту.
Кап.
По-детски страшно оставаться одной, в тишине и темноте холодного сырого коридора, который ведет в никуда.
Кап.
Больно. Больно дышать. Боги, как больно.
Воздух обжигает. Его так мало, и он жжется. Колет нос и глотку.
Боль от каждого вздоха.
Воздух рвет изнутри.
Патриция вскрикнула и, сжав ладонью горло, упала на спину. С сырого потолка сорвалась капля и угодила ей прямо в лоб. Над ней нависли Коинт и Фирмос.
– Что случилось?
– маг протянул ей руку.
– Не знаю, - Патриция поднялась, обернулась.
– Мне кажется, там что-то есть.
Она кивнула на непроглядную тьму коридора. Коинт пожал плечами.
– Так идем и посмотрим.
Король шагнул вперед. Огонёк устремился за ним. Патриция хотела было пойти следом, но маг поймал её за локоть.
– Что ты почувствовала?
– тихо спросил он.
– Мне было больно дышать.
Фирмос протянул ей что-то.
– Спрячь этот амулет на груди и не вздумай выбрасывать. Быку он уже не пригодится, а тебя избавит от чужой боли.
Фирмос кивнул ей и поспешил за королём. Патриция опустила глаза. В её ладони лежал окровавленный кулон в виде вороньей головы.
Они снова двинулись вперед, и Патриции вдруг подумалось, что будь рядом скелет, ей было бы спокойнее. Он ведь бессмертен и может сделать что угодно.
– Стойте, - резко бросил Фирмос. Коинт и Патриция замерли. Король, шедший первым, повернул голову к чароделу и положил ладонь на рукоять меча.
– Что?
Фирмос пальцем коснулся губ, призывая к молчанию, и скользнул вперёд. Огонёк полетел за ним, разгораясь все ярче с каждым шагом своего создателя. Тени путников удлинились, потянулись назад, в отступающую тьму коридора. А впереди, красуясь проржавевшими до дыр заклёпками и петлями, гнилыми чёрными досками и полосами плесени, высилась первая встреченная ими на пути из замка дверь. Коридор перед ней сужался, но все же дверь выглядела нелепо широкой. "Здесь уместнее было бы разместить двустворку", - зачем-то про себя отметила Патриция.
Фирмос едва ли не носом ткнулся в гнилое дерево, осторожно коснулся ржавого гвоздя. Потом растер грязь между пальцев, глянул на свою ладонь и отступил, скрестив руки на груди.
– Идем дальше?
– спросил Коинт.
– Не знаю, - отстраненно ответил Фирмос.
– Что-то тут не так. Эта дверь... Она...
Он замолчал.
– Это магия?
– король хмуро оглядывал преграду.
– Ущербная...
– Тут везде магия, - проворчал Фирмос.
– Тут дышать нечем от...
Он резко обернулся и посмотрел на Патрицию.