Тринадцатый бог. История одного зла
Шрифт:
– Буду ждать. Благодарю вас, сир.
– Иди вон.
– Хороша, - услышала она вдогонку голос Фирмоса.
– Только чего добивается? Внимания?
– Смерти, - глухо отозвался Коинт, и Патриция ощутила мимолетную симпатию к косматому, звероподобному королю, который так просто и быстро нашел объяснение её вопиющей наглости.
Вернувшись в комнату, Патриция застала Нита за работой. Расстелив на полу карту, служитель Водолея, потирая подбородок, оглядывал её с таким обожанием, как если бы перед ним лежала обнаженная дева. Из распахнутого окна в комнату проникал лунный свет. В его серебристом мерцании обозначения на карте походили на татуировки на нежной, смуглой коже. Патриция прикрыла дверь, помялась
– Прошу простить меня за излишнюю грубость.
Нит вскинул голову, слабо улыбнулся.
– Леди, все мы идем к цели разными путями. Вы едете со мной?
– Я еду с королем.
– Чудесно. Тогда вам нужно поспать.
– Я останусь здесь.
Нит снова вперился в карту.
– У меня одна кровать, - голос его дрогнул. Патриции захотелось ударить ученого. Она сжала кулаки, прошла мимо, едва не наступив на карту, и, рухнув в кресло, процедила.
– Кровать ваша.
Нит кивнул и снова замер. Патриция уснула по-военному быстро, а когда открыла глаза, то увидела, что уже рассвело. Нит либо проснулся раньше, либо всю ночь простоял над картой. Патриция потянулась.
– Трудились, не смыкая глаз?
– спросила она.
– Думаю, как не умереть в первый час пути, - Нит опустился на колени и принялся бережно сворачивать карту.
– И как успехи?
– Рассчитываю, что...
В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вошли.
– Король ждет, - отчеканил бесцеремонный слуга.
– А как же завтрак?
– Нит прижал карту к груди и удивленно посмотрел на юношу.
– Мы даже не умылись.
Слуга лишь пожал плечами.
– Идем, - Патриция рывком поднялась.
– Берите свои вещи, по пути зайдем ко мне.
Нит промолчал. Нит повиновался.
Разочарование воина Скорпиона было столь же велико, как и радость служителя Водолея, когда они, примкнув к немногочисленной свите Коинта, отправились вдоль набережной Аноро к летнему дому короля.
– Мы движемся в верном направлении?
– спросила Патриция Фирмоса.
Тот нагловато улыбнулся.
– Конечно, моя леди.
Летний дом короля располагался на окраине живописной деревеньки, которая тянулась по берегу Аноро. Аккуратные домики не жались друг к другу, как в обычных рыбацких поселениях, а красовались перед гостями зелеными садиками и уютными дворикам. Жилище короля отличалось от домов местных жителей разве что размерами да окном на чердаке. Патриция ехала к мертвой земле, населенной свирепыми чудовищами, а оказалась в миленькой деревушке, где даже у коров на шее были повязаны разноцветные банты. Испытывать терпение короля леди Нильянто больше не желала, поэтому, разбросав по комнате сумки (в доме оказалось двое слуг - оба старые и немые - и помогали они, конечно же, Коинту), отправилась к Ниту. Служитель Водолея несомненно заметил её внимание, но вида не подавал, предпочитая копаться в книгах, нежели в людях. Весь день они просидели в большой беседке, увитой диким виноградом. Патриция с каменным выражением лица чистила оружие. Когда на берега Аноро опустился вечер, и слуга зажег в саду светильники, воительница проверяла клинки в пятый раз. Нит, оторвавшись от книги, протер глаза.
– Мы опаздываем на ужин, - сказал он.
– Хотите есть?
– Это будет не лишним. Можем попросить слуг принести еду сюда.
– Приказать, - машинально поправила его Патриция.
– Что?
– Нит растерянно посмотрел на собеседницу. Та устало отмахнулась. Служитель Водолея пожал плечами и снова уткнулся в книгу.
– Что читаете?
– Патриция вытянула ноги и, поигрывая ножом, равнодушно воззрилась на учителя.
– Сказки.
– Сказки? Зачем?
– Нам мало известно о западной земле. Не стоит пренебрегать ничем.
– Значит, мы все же едем на запад?
– Ничего противоположного мне не говорили.
Патриция
– И о чем ваши сказки?
– Они злы и жестоки, как и западная земля, - Нит осторожно перевернул желтую страницу.
– Вот сейчас я читаю историю о бедной девушке, родители которой погибли на войне, и её забрал к себе злой чародел.
На вопросительный взгляд учителя Патриция ответила кивком.
– Девочка росла, хорошела, - продолжил Нит.
– И не нуждалась ни в чем, кроме свободы и общения. Чародел не выпускал её из замка, а слуги предпочитали молчать, дабы не разозлить господина пустой болтовней с его воспитанницей. И стала девочка девушкой, красивой и нежной, как вишневый цвет. Сидела она как-то перед окном, вышивала, и вдруг влетел в комнату раненый кречет. Упал ей на колени и затих. Девушка была ещё и добра...
– Удивительно.
– Она укрыла птицу, излечила её раны, а как кречет встал на крыло, так и обернулся юношей. Оказалось, что спасала девушка молодого мага. И полюбили они друг друга, и повадился кречет каждый вечер навещать свою подругу. Злой чародел заметил его, подкараулил и ворвался в комнату к воспитаннице в самый разгар ласк влюбленных. Колдун пришел в ярость, захотел убить девушку, но юноша принял бой и проиграл. Чтобы спасти возлюбленного девушка пообещала чароделу дать ему все, что он пожелает. Злодей оставил юноше жизнь, но заточил того в самое темное подземелье, а вернувшись в спальню пленницы, попытался овладеть красавицей. Девушка плакала, но терпела, она же дала клятву. Чародел это понял, что противен любовнице, и рассвирепел ещё больше. Вызвал ужасного демона и приказал ему совокупляться с девушкой каждый вечер.
Патриция скрестила руки на груди, некстати вспомнив о вендиго. Нит же отвернулся, стараясь не встречаться с собеседницей взглядом. Похоже, служитель Водолея знал сказку наизусть. Книга лежала на его коленях, и только ветер, изредка заглядывавший в беседку, чуть шевелил страницы.
– И как-то..., - Нит запнулся, потер переносицу.
– Раздобыв нож, измученная красавица перерезала чудовищу горло. Демон испускал дух на её кровати, а она колола и колола его. А потом явился чародел и, хохоча, взмахнул руками. На ложе девушки лежал истерзанный ею же труп её возлюбленного, чей разум поработил могущественный колдун.
– Ужасная сказка.
– Сначала девушка хотела наложить на себя руки, но месть затмила боль. Несчастная вознесла полную боли молитву двенадцати богам, и только в доме Рыб был услышан её голос. Двенадцатый бог дал ей невероятную силу - магия больше не причиняла ей вреда, зато она сама одним касанием рук могла превратить человеческое существо в уродливое, пресмыкающееся перед ней чудовище.
И девушка вскинула руки и позвала чародела. Он не замедлил явиться на её зов. А она потянулась к нему, обняла, и... стал он коротконогим, хвостатым уродом, таким же отвратительным, как и его душа. Девушка шла по замку и, хохоча, как безумная, касалась каждого, кто выходил к ней. Так у неё появились слуги. А через несколько месяцев она родила мальчика - красивого, как и его отец до заклятья, белокурого и голубоглазого. Но стоило ей взять на руки свое дитя, прикоснуться к нему тонкими дрожащими пальцами, как он превратился в крылатого демонёнка.
– Бедная девушка, - Патриция передернула плечами.
– Лучше бы она убила себя.
– Говорят, она до сих пор живет на развалинах замка своего мучителя и превращает заплутавших путников в чудовищ.
– И развалины эти, - Патриция кивнула.
– На том берегу?
– Да, - Нит, наконец, посмотрел на собеседницу.
– Западный край - это земля гниющих сердец и потерянных душ.
Патриция поднялась.
– Идемте ужинать, учитель.
У входа в дом их поджидал Бык.
– Завтра, - пробурчал он.
– На восходе Стрельца.