Тринадцатый день

Лазарева Элеонора

Подъехав к воротам, слезли с коней, и Валентино постучал кольцом, что вделано в небольшую дверь.

ЗАМОК ОЛИВИИ.

– Еще одно сокровище герцога явилось!
– фыркнула Мария, камеристка графини, завидя молодого пажа рядом с посланцем Валентино.
– Придется сообщить графине. А может, ты пойдешь, Фесто? – обратилась к шуту, что стоял рядом и с любопытством рассматривал нового секретаря герцога. Весть эта быстро распространилась по провинции.

–

А что? – Хмыкнул тот.
– Пойду и доложу. Может графине захочется увидеть того, кто удивил ее своими строками в герцогском письме.

Мария облегченно вздохнула и ушла по своим делам. Шут быстренько помчался в гостиную, где Оливия обсуждала с управляющим Мальволио свои дела.

– Как поживаете, графиня? – Склонился он перед нею в шутовском поклоне и его колпак с бубенчиками на нем мелко зазвенели.

– Кто пустил сюда этого дурака? – Махнула рукой в его сторону.

– От дурака слышу!
– Откликнулся тот, поклонившись еще ниже. И бубенчики вновь звякнули.

– И почему же я дура, в твоем случае? – Удивилась Оливия и даже присела в свое полукресло.

– Да потому, что все убиваетесь по брату, заточив себя в замке, как прекрасная принцесса.

– Да ты прав, мой дурачок. Но моя скорбь сильней меня.

– Вот поэтому, я и говорю, что вы дурра.

– Да как ты смеешь, порочить мою тоску по брату и еще называть меня за это дурой! – Вскочила она.

– О, моя Мадонна, позвольте вам все объяснить!
– Склонился перед ней Фесто и потянул за руку, принуждая садиться.

– Вы же верите, что светлая душа вашего брата в раю?

Та кивнула.

– Так вот. Если она там, то Бог любит его. И значит надо тому радоваться, а вы печалитесь. Так?

Оливия уставилась с удивлением на шута. Потом до нее стали доходить его слова.

– Так оно и есть!
– Прошептала она.

– И вот теперь, кто из нас дурак? Вы не верите, плачете и скорбите за его душу в раю? А я, призывая вас радоваться по такому случаю, оказываюсь в дураках.

– А ведь он прав, да, Мальволио? – Повернулась она к управляющему, стоящему поодаль и наблюдающего сию странную картину.

– Ой!
– Вздохнул он, - И кому вы верите? Он еще тот словоблуд. И вы прощаете ему всё его бесстыдство и оскорбления?

– Ах, мой друг!
– Засмеялась графиня.
– Ведь он только пошутил, назвав меня дурой. И я ему прощаю сей грех. Зато дал повод задуматься над его словами. Есть в них какой-то тайный смысл. Так, Фесто?

– Что вы, дочь моя!
– Поскромничал шут, склонив голову.
– А хотя…наверно есть.

– И какой? – Удивилась та.

– Ну, хотя бы…вы слышите стук? Это может стучать ваша судьба.

– Какая такая судьба? О чем вы?

– Так меня послала Мария, сообщить, что прибыл новый секретарь герцога по вашу душу, вероятно? Хотите полюбоваться на него?

– Хочу!
– Подскочила Оливия и быстро пошагала

в комнату, что была расположена в надвратной башне. Выглянув в окно, увидела двоих молодых людей. Один известный посыльный Валентино, а вот другой притягивал взор.

– Ну, как? – Прошептал шут, подглядывая сбоку из-за плеча графини.

– Он так молод!
– Протянула она внимательно разглядывая стройную фигуру юноши, в бархатном камзоле, высоких сапогах и коротком плаще. И тут он поднял свое лицо. Оливия ахнула и отступила. Ее глаза рассмотрели русые волосы и нежный овал лица. Странная волна прошлась по ее телу и пальцы задрожали. Она стояла и смотрела вниз, как околдованная этим видением.

– Так что будем делать, госпожа? – Тихонько спросил ее шут.
– Пускать или нет?

– Ну что ж, пошлите дядюшку вперед. Пусть прощупает его, как умеет.

И ушла в гостиную, с улыбкой прикусив губу.

– Что будет, посмотрим!
– Прошептала она.

Вскоре входные ворота приоткрылись, и на пороге показался мужчина средних лет, с пивным животом, обтянутым дорогим камзолом и с ним два стражника с алебардами.

– Что нужно господам? – Крикнул он, отскочившим от дверей парням.

– Я секретарь герцога Орсино Ян.
– Выступил вперед молодой человек.
– А это его посланник Валентино. И он вам известен.

– Он-то известен, а вы нет. Что привело вас, молодой человек к нашему замку?

– А вы, простите, кто будете?

– Я главный мужчина в этом замке. Меня зовут сэр Тоби Белч. И я родной дядя графини Оливии.

– Очень, хорошо, господин Белч. Я от герцога Орсино с посланием к графине. Проведите меня к ней.

– Но моя племянница, как вам должно уже было известно, в связи с утратой брата, скорбит и никого не принимает. А ваш герцог…

– А мой герцог скорбит вместе с нею.
– Перебила его Янина, понимая, что тот забалтывает его неспроста, просто не хотят пускать.
– Но жизнь идет вперед. А вот графиня отстает от нее. Хотелось бы помочь ей, поторопиться жить. Она так мала.

– Ваши слова я адресую своей племяннице.

И ушел. За ним и стражи, притворили за собой двери. Янина подскочила и с отчаянием ударила ногой в створки ворот.

– Вот старый болван. Трудно было бы впустить во двор? Потом бы пошел спрашивать.

– Если бы мы вошли во двор, то им бы трудно было нас выдворить.
– Усмехнулся Валентино.
– Уж сколько раз так было со мной. Вот теперь они даже во двор не пускают. Идем, малец. Нам тут нечего делать.

Янина, еще раз стукнув, отошла и заскользила глазами по окнам. Никого не увидев, в ярости стукнула по брусчатке сапогом.

Они прождали под воротами больше часа, но к ним так никто и не вышел. Стукнув еще раз с досадой ногой по дверце ворот, Янина махнула рукой Валентино и они направились назад ни с чем.