Тринадцатый этаж
Шрифт:
— Дуг, ты — своего рода бог. Ты — всемогущий властитель целого города псевдолюдей — своеобразного аналога мироздания. Иногда тебе приходится совершать поступки, которые противоречат твоим моральным убеждениям, например такие, как удаление, стирание электронной сущности. Результат? Угрызения совести. Итак, что же мы, по сути, имеем? Взлеты и падения. Фазы блаженного ликования, которые сменяются погружением в пучину самобичевания. У тебя бывают подобные реакции?
— Да. — Только теперь я понял, что так оно и есть.
— А ты знаешь, какое состояние я только что описал?
Я кивнул
— Паранойю.
Эвери рассмеялся:
— Но это всего лишь ложная паранойя — наведенноесостояние. Да, серьезная штука. Налицо все типичные признаки: мания величия, потеря контактности, мания преследования, галлюцинации. — Он сделал паузу. Затем снова заговорил каким-то особенно доверительным тоном: — Разве ты не видишь, что происходит? Ты ликвидируешь виртуальную реактивную единицу и воображаешь, будто кто-то исчезает в твоем собственном мире. Перепрограммируешь опыт прошлых событий, переживание прошлого для своего искусственного населения и думаешь, будто в окружающий тебя мир вмешиваются какие-то силы.
Даже в том смятении, в котором я пребывал, мне удалось оценить логику его объяснений.
— Допустим, ты прав. И что же тогда мне со всем этим делать?
— Ты уже сделал девяносто процентов того, что тебе следовало. Самое важное здесь — это осознание ситуации и стремление совладать с самим собой. — Внезапно он встал. — Сделай себе еще выпить, а я пока пойду позвоню кое-кому.
К моменту возвращения Эвери я уже не только допил виски, но и почти успел побриться в ванной, смежной с кабинетом.
— Ай да молодчина! — похвалил он. — Сейчас принесу рубашку.
Но когда он вернулся, я снова скис.
— А что ты скажешь о потерях сознания? Ведь, по крайней мере, они-то реальны.
— О, я уверен, что они реальны — в психосоматическом смысле. Твоя целостность восстает против идеи психоза. Вот и получается, что ты ищешь оправдание, чтобы не упасть в собственных глазах. Потери сознания переводят психическую проблему в целом на органический уровень, снимая ее остроту, помогают тебе не чувствовать себя слишком униженным.
Когда я закончил одеваться, он проводил меня к двери и сказал:
— Чистая рубашка пришлась тебе как раз кстати.
Эти слова не имели для меня никакого смысла, пока я не обнаружил, что перед домом Коллингсворта припарковала свою машину Дороти Форд. Вот и выяснилось, кому и зачем звонил по видеофону Эвери. Милая, добрая Дороти, видимо, с радостью согласилась помочь мне «взбодриться» — а именно это, скорее всего, предложил ей Коллингсворт, решив, что мне это нужно позарез. И не важно, действительно ли девушка горит желанием выступить в роли своеобразной «сестры милосердия». Главное, что ей предоставился удобный случай присмотреть за «имуществом» Сискина.
Но я не возражал.
Мы стрелой устремились в темную тишь и неподвижно зависли между роскошным небесным шатром, усеянным холодными звездами, и сияющим ковром из городских огней. На фоне изгиба плексигласового купола аэромобиля Дороти смотрелась как на картине, где преобладали теплые и мягкие цвета. Ее льняные волосы, на которых играли отблески света приборной панели,
— Итак, — сказала Дороти, приподнимая безупречной формы округлые плечи, — мне предлагать план действий? Или у вас есть собственные идеи?
— Это Коллингсворт предложил вам выйти на сцену?
Она кивнула:
— Он решил, что вас нужно «растормошить». — Она рассмеялась. — А я как раз та девушка, которая на это способна!
— Интересная разновидность терапии.
— Но это так и есть! — Ее глаза озорно и многозначительно блестели.
И тут вдруг она стала серьезной.
— Дуг, мы оба выполняем работу, каждый свою. Более чем очевидно: моя работа — это следить, чтобы вы благополучно оставались за пазухой Великого Коротышки. Но почему бы нам при этом еще и не повеселиться? Идет?
— Идет. — Я взял ее за руку. — Так что же у нас в программе?
— Как насчет чего-нибудь… по-настоящему классного?
— Например? — настороженно поинтересовался я.
— Один-два разряда кортикального [3] стимулятора.
Я снисходительно улыбнулся.
— Ну не надо строить из себя такого жуткого сухаря-зануду! — язвительно произнесла она. — Это же не запрещено.
— Вот уж не думал, что вы относитесь к типу людей, которым может понадобиться электронная стимуляция мозга.
3
Кортикальный(от лат. cortex— «кора») — относящийся к коре больших полушарий головного мозга, к корковому веществу.
— Да мне-то она как раз без надобности. — Дороти погладила меня по руке. — Но, дорогой, доктор Коллингсворт говорит, что она понадобится тебе.
Заведение под названием «Уголок мозгового штурма» располагалось в северной части центра города и помещалось в скромном одноэтажном здании, которое примостилось между двумя уносящимися ввысь обелисками из стекла и бетона. Перед зданием резвилась группка подвижных и шумливых подростков, которые толкали друг друга и время от времени, оседлав свои драндулеты, взмывали в воздух, пересекая почти пустые транспортные трассы. В конечном итоге им предстояло наскрести деньжат в меру своих скромных возможностей и в складчину профинансировать кого-то одного из группы, обеспечив очередному избраннику серию электронных ударов по мозгам.
Внутри в зале ожидания сидели терпеливые и кроткие клиенты, слушая музыку или потягивая напитки. В основном это были женщины в летах; они явно стеснялись, но, тем не менее, было заметно, что им не терпится попасть на сеанс. Мало кому из клиентов, включая мужчин, было меньше тридцати пяти, и это свидетельствовало о том, что людям молодого возраста, как правило, не требовалось бежать от жизни с помощью кортикальной стимуляции.
Нам пришлось ждать совсем недолго, потому что Дороти сказала секретарше, что нас интересует самый дорогой сеанс для двух человек в одном контуре.