Тринадцатый знак
Шрифт:
Кто в сегодняшней России, за исключением стоящих у власти, претендует на роль спасителей Отечества? Естественно, оппозиция. Неоднородная до невероятия, напоминающая разбродом и разноголосицей леворадикальное движение в Америке конца шестидесятых - со всеми, конечно, поправками на время и место.
Ведущую роль играть в оппозиции стремятся несколько течений, они взаимоотталкиваются, на какое-то время сливаются вновь, потом опять расходятся по конъюнктурным или принципиальным соображениям. Каждый из оппозиционных лидеров стремится к единству, но так, чтобы именно ему оказаться в центре объединения, стать общенациональным лидером, а с победой на президентских выборах - и руководителем страны. В открытую, о таком "броске в Кремль" заявляет в данный момент лишь Владимир Жириновский, человек, мягко выражаясь,
Наиболее активны и многочисленны коммунисты, их партия хорошо организована, располагает широкими связями и печатными органами в различных регионах страны. Есть ли у нее реалистическая концепция развития России в новых внутренних и внешних условиях - в этом хочется разобраться.
В книге-биографии "Драма власти" лидер компартии Геннадий Андреевич Зюганов просит покаяния и прежде всего винит себя в том, что на высоком Олимпе ему не хватило времени "до конца разоблачить эту мафиозную политическую структуру, которая по сути дела разрушила государство". Там, объясняет он, в кабинетах на Старой площади им готовились докладные записки, предсказывавшие кровавую резню в Таджикистане, на Кавказе, развитие ситуации в Прибалтике, и тем не менее, по его словам, Политбюро не хотело принимать принципиальных решений по этим вопросам.
Некоторые тезисы книги Зюганова не вызывают сомнений в однозначности их толкования: повсеместное извращение замысла перестройки по духовному раскрепощению и очищению общества; приход вместо официальной монополии на толкование истины - новых пророков, подменяющих талант и совесть бойкостью и нахрапистостью; опасная болтовня об имперском сознании; ставшее преступным государственное правление, теряющее право так называться и собирающее налоги, если способствует нравственному разложению детей и не способно обеспечить неприкосновенность жизни и жилища; безвластие, за которым, как и за диктатурой, наступает атрофия совести, а затем удушение и разложение всего общества...
Мыслей актуальных, думается, в автобиографии пре-достаточно, но как бы хотелось услышать о них рядовым коммунистам задолго до ноября 1993 года, когда эта книга подписывалась в печать!
Если бы паче чаяния мне довелось "встретиться" сейчас с руководителем российских коммунистов, хотелось бы сказать ему вот что:
– В ряды КПСС я вступил одновременно с вами, Геннадий Андреевич, и, пусть не работал в партийном аппарате, секретарем первичной организации избирался не раз. Я не собираюсь свою жизнь переписывать заново, да и как мне себя упрекать за вступление в партию, в которой искренне видел надежду на социальную справедливость. А когда началось огульное охаивание идеалов социализма, я тоже был серьезно озабочен тем, что это ведет к распаду страны, утере национального достоинства, правовому беспределу, гибельному накату насилия и братоубийственным войнам. Таких, как я, был не один миллион.
Мне импонирует ваше умение анализировать факты, понятен тезис о тупиковости для нашей страны экономического изоляционизма и постоянного упования на финансовую помощь Запада, опасности превращения России в кладовую промышленного сырья, откуда можно грести беспредельно с помощью наших же достаточно дешевых рабочих рук. Мне трудно найти убедительные аргументы, против тезиса о том, что вследствие обеднения и извращения идеалов социализма, мы бросились в другую крайность - противопоставление их общечеловеческим ценностям.
Но сейчас я хочу сказать и другое. Вы говорите, что еще до памятного августа 1991 года были обеспокоены вопросом, почему люди не слышат партию. Вы, может быть, и терзались этой мыслью, но не большинство партийных функционеров, которые уповали на верхушечный переворот, вроде антихрущевского, отсиживаясь за высокими зелеными заборами государственных дач. И не потому ли не слышали люди партию, что с живущими честным трудом надо было разговаривать "по-доброму"
Хотя на аппаратной "кухне" ЦК выветривалась память о простых человеческих качествах, это не помешало многим членам партии оставаться людьми чести и долга, порядочными и совестливыми. Вина же наша общая очевидна - не взбунтовались против всевластия самонадеянных бюрократов, которые, принеся клятву служить трудящимся, именно на них и обрушили все экономическое бремя "перестройки". Эту трагедию, хотелось бы думать, вы сами глубоко переживаете.
Вы называете будущую Россию великой, могущественной, благоденствующей, духовно и идейно многообразной, лимит гражданских войн считаете исчерпанным и признаете единственно возможным путь диалога и закона, опирающихся на российскую соборность. Золотые слова, но их маловато для веры людей в то, что они слышат не демагога и тщеславца, а истинного патриота и защитника интересов народных. Из сладких уст Горбачева каких только красивых слов не слетало, а ведь и за малую толику того, в чем его можно обвинить, американцы своего президента подвергли бы импичменту и отдали под суд. У нас же действуют либеральные традиции именно там, где все должно быть наоборот.
Кто вообще из нынешних государственных деятелей всерьез задумывается над тем, что, если Россия, Китай и Индия станут потреблять столько энергии, сколько сегодня Соединенные Штаты, природные ресурсы планеты через десять лет полностью истощатся? Знают ли сего-дняшние постояльцы кабинетов власти, что произойдет с экологической средой страны при таком разбазаривании природных ресурсов и наплевательском отношении к тем, кому придется расплачиваться за это в будущем?
Не надо быть провидцем, чтобы понять - модель либеральной экономики, и тут вы правы, не согласуется с сырьевыми возможностями ни России, ни планеты в целом, а предлагаемый на ее основе путь не просто тупиковый преступный. Это все больше понимают на Западе, где задумываются над собственной системой контроля и сдерживания непомерных аппетитов частного собственника. Разумеется, нашему обществу, как и другим, необходим механизм рационального сочетания эффективных форм государственного управления экономикой и экономического регулирования, обеспечивающих равноправное соревнование различных форм собственности, а не чисто капиталистические образцы рыночных отношений.
Не со всеми вашими мыслями, однако, могу согласиться. После двадцати пяти лет службы во внешнеполитической разведке я стал настороженно относиться к декларациям любых партий, не хочу принимать их на веру, и для коммунистической партии России не делаю исключения. Думается, любая партия по природе своей в известном до сих пор виде мало приспособлена к демократии: важнейшие решения принимаются ограниченной группой лиц, избранных пусть даже на самой что ни на есть демократической основе, а придя к власти, ее лидеры уже не чувствуют своей личной ответственности перед рядовыми членами партии. Наглядный тому пример - претендующая на роль ведущей партия "Демократический выбор России", подпирающая политические и экономические реформы, которые и реформами-то кощунственно называть, ибо на деле они оборачиваются тем, что у людей отбираются сбережения, разрушается армия и правоохранительные органы, происходит разгул насилия и бандитизма, вымирает поколение стариков, падает рождаемость. Для кого привлекательна подобная цена "строительства капитализма"? Тем более в стране, еще недавно надрывавшейся на "стройке социализма"...
Да и еще очень многое хотелось сказать на полном откровении, но уже при личной встрече, если такая воз-можность представится.
Драматизм "малых сцен"
Пожалуй, самый немногочисленный отряд патриотической оппозиции ратует за восстановление Российской империи с монархическим правлением и государственным православием. Тут по крайней мере две серьезные загвоздки. Монархисты никак не договорятся, кто же займет престол из оставшихся царских родственников, которые уже более семидесяти лет живут за границей и в жилах которых какой только крови не течет. К тому же, сын умного отца может и не в него пойти... Что тогда делать?