Тринадцатый знак
Шрифт:
Правые политические силы не отрешатся от борьбы с докучающими им идеологиями, при столкновении с левыми в целях дискредитации предпочтут навешивание ярлыков. Но сами идеологии увы не исчезнут, хотя и приобретут иное качество, ибо нельзя жить без всякого понимания окружающего мира, систем ценностей и видения хотя бы в общих чертах будущего общества. Не выдержат прессинга времени разве только "закрытые" идеологии, взявшие на себя непомерно тяжелое бремя носителей истины в последней инстанции. Столкновение идей будет по-прежнему сопровождать политику и никакими претенциозными заявлениями о "кончине идеологии" не помешать созданию идейно-политических альтернатив. Сохранится и различие между убеждениями и догмами, наряду
Будет ли совместима нравственность с государственным бытием? По разным причинам склоняюсь к мысли о том, что положительный ответ напоминал бы утопию: вопреки реальности, в массе своей мы хотим верить намерениям государственных деятелей показать нам дорогу в лучшее будущее, ради которого можно и нужно жертвовать некоторыми личными интересами и выгодами. В истории цивилизации произойдет поистине геологический переворот, если потребность в здравом смысле станет определяющей и в государственном бытие. Пока же все развивается по канонам "вечного боя" и проповедуемого с алтаря смирения.
У чумы XX века - СПИДа - останется и свой аналог в политике лицемерие. Его проклятие словно ниспослано на правительства, дипломатию, политологию, средства массовой информации, на философов, ученых писателей (за редким исключением, чтобы подтвердить правило). Обе болезни заразны, и неизвестно еще, какую легче вылечить. Но есть между ними и одно существенное различие: больные СПИДом ждут собственной смерти, а лицемеры безудержно рвутся к власти, закрепляясь на ее пирамиде. Международное же лицемерие, как более продвинутая его форма, будет менять лишь свой стиль. Ноосфера Земли уже перенасыщена лицемерием и красиво прикрытым согласием с ним. Интересно, где окажется тот критический уровень, после которого количество переходит в качество?
Позволяя увеличивать производство вещей, технический прогресс будет и дальше все сильнее довлеть на личность и общество, заставляя людей посвящать свое время сравнению цен на товары первой и не первой необходимости, дабы не продешевить. Города превратятся в еще более невыносимые душегубки с воздухом, отравленным производством все возрастающего количества вещей. Информационный вал будет расти вместе с постоянным ожиданием тревог дня завтрашнего. Все словно запрограммировано без нашей воли - не дать нам времени задуматься о душе.
История, как и время, неостановима, может лишь приостановиться развитие наших представлений о ней из-за новых, непривычных реальностей. История напоминает книгу, дописать которую никто не в силах, каким бы светочем человечества ни был автор, пусть даже новым Иисусом Христом. Построенные на полном подчинении личности государству системы распадались сами собой. А что впереди у безбрежного господства частного предпринимательства? При всех свободах в странах, которые сегодня называются "цивилизованными", процветают и еще будут неизвестно сколько времени процветать безработица, наркомания, неравенство экономических возможностей, ксенофобия, расизм, коррупция, насилие...
Смертельная схватка может начаться и без участия армий: уже ведутся войны невоенными средствами на мировом рынке, где сколачиваются торгово-экономические блоки, вынашиваются классические планы проникновения и захвата чужих ресурсов. И все это под аккомпанемент региональных вооруженных конфликтов в угаре национализма, расизма и религиозного фундаментализма.
История лжи и лицемерия не топчется на месте, живучесть идеологий будет поколеблена незначительно, просто история войдет в новую фазу все большей взаимозависимости друг от друга отдельных стран и народов. Правда, при этом груз взаимозависимости переложится на плечи наций совсем не одинаково. На одних рынках будет изобилие, на других - нехватка товаров, да и выкачивание сырья будет производиться главным образом из только еще развивающих
Не надо быть принципиальным, чтобы предсказать противоречия между Востоком и Западом, - они переплетутся с противоречиями между Севером и Югом в еще более запутанный узел, приводя к непредсказуемым последствиям. Пропасть между богатыми и бедными странами не исчезнет, как бы нам того ни хотелось.
Национальные экономики приобретут более многонациональный характер, озабоченные не валовым производством, а интеллектуальным превосходством своей продукции. Уже в ближайшие годы в некоторых странах ожидается превышение международного товарообмена над внутренним. Транснациональные предприятия и банки станут играть все более важную роль, дальше продвинется процесс мировой стандартизации культурных ценностей, естественно, со своими приобретениями и потерями.
Наряду с интеграцией между странами СНГ, России суждено вписываться в более глобальный процесс слияния экономических и политических интересов, но, чем более активно она будет выступать в роли просителя, тем меньше у нее будет возможность вписаться без ощутимого ущерба для себя. Понятия национального суверенитета, независимости и автономии ждут качественные изменения, но этого не захотят признавать у нас резонеры банальных истин о совместимости или несовместимости этносов и суперэтносов.
У каких жизненных ценностей появится наиболее широкая социальная база? Порядок приоритетов, естественно, в каждой стране различен, но у нас, как мне представляется, цепочка выстроится приблизительно такая: материальное и моральное удовлетворение от работы, личная свобода, социальное равенство, дружба, честность, обеспеченная старость, интересный досуг и свобода передвижения, солидарность между людьми, семья, патриотизм, защита окружающей среды, совершенствование личности, терпимость к иным культурам и мнениям...
Как и во многих других странах, уже сегодня можно наблюдать в России весьма печальную картину: образование все больше ориентируется на потребности предпринимательства и производства в ущерб фундаментальным исследованиям и наукам. Дальнейший процесс тотальной компьютеризации будет неизбежно приводить и к росту функциональной неграмотности, потере способностей межличностного общения, формированию "технологических каст".
Следуя своей давней традиции, Россия не станет равнодушнее перед лицом опасности самоуничтожения человеческой цивилизации и будет адаптироваться к меняющемуся характеру международного сотрудничества, которое станет менее формальным, но более непримиримым к национальной обособленности и политическому шовинизму, религиозному и идеологическому фанатизму, расовой ненависти. У нашей страны будут все возможности не только сохранить, но и использовать набранный за минувшие десятилетия потенциал миролюбивой державы, на этот раз уже без идеологической трескотни и тщеславных амбиций "первопроходцев".
У ЦРУ естественно на этот счет имеются свои прогнозы. Считается, что по валовому внутреннему продукту на душу населения России сегодня занимает пятое место в Европе и девятое в мире при все еще не преодоленной тенденции к падению ее удельного веса в мировой экономике; соотношение же этих показателей в России и США ныне примерно такое же, что и в 1913 году. Даже если в 1995 году и удастся остановить спад промышленного производства, темпы роста ВВП к концу века если и превысят ожидаемые в ведущих западноевропейских странах, то не настолько, чтобы в обозримом будущем Россия могла занять первое место в Европе и существенно сократить свое отставание от США и Японии. Проблематичным признается и скорое ее вхождение в "Большую Европу", хотя в принципе обе стороны заинтересованы друг в друге.