Тринадцатый

Поворов Алексей Сергеевич

– Я выполнил уговор. Ты дашь то, что мне причитается!

– Я помню про наш уговор. Награда будет такой, какую ты заслужил. Я всегда держу свое слово.

– Тогда по рукам?

– Ну конечно, – приветливо улыбнулся Александр.

Но как только их руки соприкоснулись для пожатия, Лекант тут же упал на колени.

– Что ты делаешь?! – седовласый скорчился от боли. Его лицо искажалось, то превращаясь в звериное, то возвращая человеческий облик.

– Ты чудовище, ошибка природы, которую мне стоило устранить давно. Но ты был мне нужен. Как ты мог оставить его в живых? Как?! Ты же рожден убивать! – сжимал все сильнее руку Леканта Александр.

– У нас был уговор, – еле бормотал оборотень, склоняясь ниже и ниже к полу.

– Ты действительно решил, что я отдам тебе то, что обещал?

Ты избавил меня от моего глупого ученика, но ты не довел дело до конца, ничтожное создание! Ты даже не представляешь себе, что натворил! Твоя задача – убивать, а не вдаваться в подробности, грязное животное, – Александр ногой оттолкнул от себя обессиленное тело. – Охрана! Убрать его! Заковать в цепи! Я скоро займусь им лично! – Леканта подхватили под руки и вытащили волоком из комнаты. – Моя собачка долго была вольной, пора посадить ее на цепь, – с презрением произнес Александр и поправил растрепавшиеся волосы.

«Нива» впилась в скользкую дорогу всеми четырьмя колесами и, проехав юзом с десяток метров, остановилась на обочине. Алексей и Виктор вышли из машины.

– Куда дальше? – поинтересовался Четырин.

– Пойдем через поле, там должен быть холм.

– Опять снег месить?

– Других вариантов, по-моему, нет.

Спустя несколько часов, пробираясь по снегу, они вышли к огромному кургану, вокруг которого белой простыней лежал густой туман. Их взору предстала странная деревушка с не менее странными жителями: одетые в балахоны люди, деревянные постройки, торчащие из-под земли трубы землянок, стоящая на вершине холма непонятная церковь с перевернутыми крестами на куполах и стенами черного цвета. Странным было и то, что никто из селян не обращал на гостей внимания: жители продолжали заниматься своими делами. Озираясь по сторонам, Алексей и Виктор медленно продвигались к храму на вершине холма. Подойдя к его двери, они увидели замок без отверстия для ключа.

– Вот и приплыли, – Четырин обернулся и увидел жителей поселка, столпившихся неподалеку и пристально наблюдавших за ними. – Лех. А, Лех. Похоже, у нас маленькая проблема.

– Е-мое! Вот это митинг. Надо срочно что-то делать.

– И я про то же. И прошу: решай эту проблемку побыстрей, – толпа сделала шаг вперед и замерла. – Твою мать! Леша, быстрее!

– Похоже, ключ от двери находится у тебя, других вариантов я не вижу. Приложи гвоздь к замку.

– Это что, шутка такая?!

Толпа снова сделала шаг вперед.

– Приложи этот чертов гвоздь к замку, Витя!

Железо коснулось железа, замок проглотил гвоздь и двумя каплями стек на землю. Зверев и Четырин переглянулись и что было мочи рванули внутрь. Через мгновение они попали в зловещее помещение, в котором повсюду горели свечи, а стены от пола до потолка были выложены человеческими черепами. Посередине виднелась винтовая лестница, уходящая глубоко под землю.

Нет и не будет во всей Вселенной ничего более совершенного, чем Свет и Тьма. Они, словно единое целое, сменяют друг друга, чередуясь в пространстве и времени. Тьма порождает страх: человек боится ее в детстве, и она сопутствует ему всю жизнь, а затем окружает его в гробу и могиле. В глубине души мы боремся с ней, но она всегда оказывается сильнее. И чем больше мы ее боимся, тем сильнее становится она. Когда мы заходим в темный переулок или подъезд, тьма проникает в наш разум, и мы начинаем задумываться о том, что ждет нас там. Самые ужасные дела совершаются во мраке ночи, словно человек уверен, что тьма скроет его деяния. Но нет – она только проявляет то, на что мы неспособны днем.

Александр сидел на троне, по-прежнему вглядываясь в темный угол комнаты, будто в уголок своей мрачной души. Мысли учителя были о прошлом. Он давно уже не вспоминал о том, что с ним происходило за тысячи лет службы у его хозяина. А ведь это он привел к власти никому неизвестного Тимуджина, которого теперь все знают под именем Чингисхан. Кто еще мог рассмотреть в юном мальчике свирепого льва? А Александр сделал из него гениального и жестокого предводителя. Раньше никто и подумать не мог, что кочевой народ может захватить полмира и держать его в страхе на протяжении сотен лет. Презирая их образ жизни, Александр с отвращением

вспоминал, как они жрут сырую конину, которая под седлом всадника пропитывается соленым потом. Ему, римлянину, это было чуждо и отвратительно. Но больше всего его поражали русские. Они могли проигрывать войны и битвы, могли резать друг друга, но никогда и ни перед кем не вставали на колени. Было приятно наблюдать, как они уничтожают себя спиртным или ведут гражданские войны, но все менялось в одночасье с приходом врага: перед его лицом они забывали про распри и кидались на неприятеля, и тогда никто не мог устоять перед ними. Многие пытались захватить их, но уходили ни с чем. Александр перебрался сюда издалека ради того, чтобы когда-нибудь увидеть этот народ покоренным, но пока лишь восхищался им и одновременно ужасался ему. Он понимал, что истребить этих людей могут только они сами, и верил, что этот момент был уже не за горами. Он вспоминал о могущественных империях, которые создавались и разрушались на его глазах. Он знал, что все великое канет в бездну небытия, а он останется. Он был неподвластен времени, хотя оно не щадило и его, поскольку никто не может быть бессмертным, кроме богов. Александр тоже старел, но старел не так, как обычные люди. К нему время было гораздо милосерднее: пятьсот лет шли за один год. Но сколько веревочке ни виться, конец обязательно будет, а в его случае он будет страшным. Хозяин не пощадит: его ждут муки ада. Служи хоть дьяволу, хоть Богу, но кому-то из них ты будешь обязан в любом случае – свободы не обещает никто. Он это знал, как знал и то, что не сможет остаться безнаказанным после того, что совершил.

– О чем задумался, Александр? Надеюсь, мы не помешали? – прервал его размышления громкий голос.

За столом сидели Анатас и его свита.

– Разве вы можете мне помешать? – Александр подошел к хозяину и поклонился.

– А у тебя, как всегда, пожрать нечего! – плюнув на пол, проворчал Грешник. – Ты опять не приготовил ни черта! Бесит уже!

– Я сейчас же прикажу, чтобы все принесли.

– Да уж давай, постарайся! И девчонок пусть позовут! А то меня недавно отвлекли. Прикинь, обломали с телками! – горбун запрыгнул на стул, водрузив на стол ноги.

– Не слушай его, он шутит. А поесть бы не мешало, тем более разговор предстоит долгий.

– Какие уж тут шутки! – выкрикнул Грешник, прикуривая чинарик.

– Как пожелаете, господин, – учитель приказал слугам принести лучшие угощения.

Капитан и Виктор спускались в бездну подземелья. Казалось, что лестница ведет прямо в ад, настолько глубоко она уходила вниз. Царящую повсюду темноту рассеивали огни горящих факелов. Наконец, Зверев и Четырин достигли выложенного булыжниками пола и, вооружившись факелами, двинулись вперед по длинному коридору.

– Куда ведет это долбанное метро? Надеюсь, навстречу никакая электричка не поедет, – тихо проговорил Виктор.

– Мерзковатое местечко.

Зверев осмотрелся вокруг. Обстановка напоминала страшный сон, который приснился ему несколько дней назад. Казалось, он уже бывал здесь, знал это подземелье. Непонятный страх охватил капитана.

– Кто я? – шепотом произнес он.

– Чего?

– Ничего, нужно идти дальше, – опомнившись, ответил Алексей.

– Куда идти?! Ты посмотри: здесь какой-то лабиринт. Я уже забыл, откуда мы пришли. Мать твою, я не удивлюсь, если мы здесь еще Минотавра встретим. А что? Раз оборотни есть, давай уж и эту вероятность исключать не будем.

Капитан направился вперед, Виктор молча последовал за ним. Они шли, освещая дорогу факелами, огни которых переливались на мокрых стенах загадочным цветом. Казалось, здесь не было и не могло быть ничего живого. Даже крысы, наверное, опасались этого места. Зверев шел вперед, и чем дальше он углублялся в подземелье, тем сильнее болела голова.

– Я вижу, твой ученик проиграл, – заметил Анатас голову Носферато. – Это немудрено. Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе. Я догадывался, что так и произойдет, только не думал, что ты привлечешь для расправы седовласого. Неужели ты так ослаб, что не мог справиться с ним сам, а попросил об услуге это грязное животное? Оно ведь совсем неуправляемое, да и расценки у него слишком велики. Как же ты решился на такой шаг?