Триптих в чёрно-белых тонах
Шрифт:
— Почему из нас двоих ты предпочёл меня? Ведь мы с сестрой очень похожи, — спросила Клавдия.
— Ничего общего.
— Ты прав. Кло — ангел.
— А ты демон?
— Не люблю пафос. Мне претят эти демоны, роковые женщины, львицы. Смешно. Я просто нормальный человек со здоровыми инстинктами. Когда меня мучает жажда, я пью. Когда голодна, я ем. Когда хочу... ну ты понимаешь.
Намёк звучал недвусмысленно. У Вадима пересохло во рту. Он лихорадочно соображал, куда её повести.
— Я позвоню другу. Он освободит квартиру.
—
— Но ты ведь сама сказала.
С Кларой он, как канатоходец, всё время боялся потерять баланс. Она была непредсказуема, как подобает мастеру игры, и этим доводила его до исступления.
— Я не говорила, что готова заниматься с тобой любовью в антисанитарных условиях.
— Это не халупа, а нормальная квартира.
— Президентский номер в отеле «Ритц Карлтон». И не на пару часов. На всю ночь.
— Шутишь? — усмехнулся он.
— Такими вещами не шутят. Любовь должна быть уникальной. Она должна стоить того, чтобы потом вспоминать о ней долгими зимними вечерами. Чтобы умирать и возрождаться. И каждый раз по-новому. Она должна иметь свой вкус и декорации. Только в этом есть смысл. Иначе это банальный половой акт.
— Согласен. Но президентский номер — это невозможно.
— Ошибаешься. Невозможно трахнуть меня на квартире друга. Впрочем, выбор за тобой. Может, это не стоит твоих усилий. Что, если ты разочаруешься?
Разум подсказывал, что у всякого каприза должен быть предел, но в присутствии Клары голос здравого смысла был едва слышен. Вадим терял голову. Он заранее знал, что готов заплатить любую цену за ночь с ней.
— Сколько ты пробудешь в Москве?
— Может, день, а может, вечность. До тех пор, пока ты владеешь моими мыслями.
— Я хочу, чтобы это было вечностью.
— Я тоже. Кстати, о времени, — спохватилась девушка. — Мне надо позвонить матери. Они даже не в курсе, что я приехала.
Она достала мобильник и, взглянув на чёрный экран, вздохнула:
— Разрядился. Как всегда в самый неподходящий момент. Не дашь свой?
— Конечно, — Вадим протянул ей телефон.
Клавдия встала.
— Не возражаешь? У нас семейный разговор.
Она отошла на безопасное расстояние и открыла в его мобильнике записную книжку. Пробежавшись по списку, она нашла телефон Юли. Именно так звали его жену. Клавдия несколько раз мысленно повторила номер, чтобы запомнить его наверняка.
Глава 39
Даже не видя номера, Клавдия знала, что звонит Вадим. Она не наступала на одни и те же грабли дважды. Для общения с Вадимом она приобрела новую симку. Клавдия и Клара всё больше отдалялись друг от друга. Как сиамские близнецы, они жили в едином теле, но каждая своей жизнью.
— Я боялся, что ты уехала, — его голос звучал взволнованно.
— Вечность ещё не истекла.
— Насчёт «Ритц Карлтона» не получилось. Я снял
— Серьёзно? Я ведь пошутила.
— Ты что, издеваешься? Ты хоть представляешь, какого труда мне это стоило?
— Забудь. Я тут позировала одному художнику и попросила у него ключи от мастерской.
— Зачем ты меня злишь?
— Потому что ты злишься. Знаешь, если постучать по аквариуму, то рыбки начинают нервничать. Так и ты. Мне интересно стучать по твоему аквариуму.
— Ты думаешь, я рыбка в аквариуме?
— А ты считаешь себя акулой из океанских просторов?
— Может быть, ты считаешь себя акулой?
— Что ты! Я всего лишь рыбка, но золотая. Могу исполнить любое твоё желание. Так что там насчёт люкса?
У него было желание швырнуть трубку и забыть это наваждение, как кошмарный сон. Она будто почувствовала его настроение и ласково, точно баюкая, зашептала:
— Это всего лишь игра, забыл? Ты ещё можешь повернуться и уйти. Телефон — слишком ненадёжная связь. Скажи одно слово, и я навсегда исчезну из твоей жизни.
Он молчал. У этой задачи не имелось простого решения. Самым разумным было бы расстаться и перестать ходить по лезвию бритвы. Но всё, что было связано с Кларой, находилось за пределами рационального. Стоило ей однажды появиться в его жизни, как она стала навязчивой идеей. Она беззастенчиво дразнила его и сводила с ума. Вадим удивлялся, почему терпит её выходки. Роман с ней был безумием чистой воды. Но он был бессилен отказаться от встреч с ней. Они виделись всего два раза, а у Вадима было такое чувство, что без Клары жизнь опустеет.
— Итак выбор за тобой, — сказала она.
— Прежде нужно доиграть.
Казалось, за высокой белой дверью номера гранд-люкс время остановилось ещё в прошлом веке. Он больше походил на декорацию исторического фильма или музей, чем на жилые комнаты. Здесь всё выглядело помпезным и дышало роскошью: мебель, обитая красным бархатом, зеркала в золочёных рамах, лепнина, люстры и картина, написанная маслом. Акварель смотрелась бы здесь так же неуместно, как ситцевое платье на дипломатическом приёме. На мраморном журнальном столике поджидало шампанское в ведёрке со льдом и ваза с фруктами. А в углу, словно стыдясь своей нелепости, стоял плазменный телевизор — сиротливый пришелец из другого времени.
Как только за ними закрылась дверь, Вадим обнял её сзади и зарылся лицом в волосы, вдыхая терпкий запах французских духов.
Клавдия оробела. Свидание приобретало опасный оттенок. Она затеяла недетскую игру и уже жалела, что в неё ввязалась. Несколько глотков шампанского придали бы ей храбрости.
Она поймала своё отражение в зеркале. Испуганная девочка в чёрном. Что она здесь делает? Клавдия должна уйти и уступить место уверенной и отчаянной Кларе.
— Я хочу, чтобы ты принадлежала мне, — прошептал Вадим.