Триптих. Одиночество в Сети
Шрифт:
Прочитала. Сегодня ночью. И что-то мне не верится. Слишком много всего. Слишком красиво.
А может, мне мешает собственная грусть?
Книга меня заинтересовала. Впервые я читала про любовь, описанную с точки зрения химика.
Слышь, ждем продолжения «Одиночества…». Постарайся…
Как раз завершаю «оплакивание» 5-й главы и… И ощутила безумное желание сказать Вам, как мне хочется к Вам прижаться. Просто так, как к другу, чтобы успокоиться и понять… Спасибо…
Закончила ее только сейчас. Хотя была со мной давно. Почему так долго?.. Первый раз довелось читать книгу так медленно… Причина
Извините, от обилия впечатлений забыла представиться… Анна. Пестую свою профессию с семилетнего возраста, посвящаю ей всю свою жизнь. Учусь в музыкальной академии, на факультете теории музыки и композиции…
Вашу книгу я прочла в самый лучший момент моей жизни. Поскольку — и здесь я должна процитировать Осецкую: [34] «У меня из сердца крылья вырастают». Э-эх… опять скатилась в банальности, пошлость, становлюсь пафосной. В этом месте я должна употребить какие-то высокие словеса. Но не сделаю этого. Долой позерское верхнее «до»!!! (Тональность до-мажор и без того звучит ужасно. Не то что ля-бемоль-мажор… полная мягкости и тепла…)
Как так получается, что книга может все перевернуть в голове? На 180 градусов? Полная переоценка жизни? И за такое короткое время? Столько свободных, новых, неизвестных мне мыслей, записанных на бумаге! До сих пор мне такая не попадалась.
Как она вообще попала ко мне в руки? Иногда счастье в неведении и как порой болезненно осознавать грусть! А может, лучше иногда чего-то не знать и жить в своем маленьком королевстве без войн, катаклизмов, в абсолютном, ничем не нарушаемом покое? Ну уж нет! Нет!!! НЕТ!!!!!
Ваша книга… Отдается болью… Острой болью… Колющей… заставляющей прятать лицо в ладони, сворачиваться в клубок, оставаться в одиночестве, но дает взамен влюбленность, парение над землей, она водит за нос, внутренне раскрывает, называет желания и грусть своими именами… успокаивает… отчасти оправдывает…
С ее помощью Вы дали возможность (безнаказанно!) шататься по всем этажам нашего Музея Фантазии…
Скажу Вам кое-что по секрету: я снова ощутила потребность выразить себя через музыку…
Спасибо большое.
33
Ингарден Роман (1893–1970) — польский философ и эстетик, теоретик литературы.
34
Осецкая Агнешка (1936–2007) — польская поэтесса.
Ну что, чувствуешь себя создателем культовой книги? И что она уже зажила собственной жизнью? И влияет на жизнь читателей? Недавно я обнаружила, что декабрьским вечером в кресле это одна книга, а под жарким июньским солнцем на пляже — другая.
Как удалось тебе порассовать такое громадное количество сокровищ и сюрпризов, которые постоянно открываешь, и каждый раз по-новому???
Я пока что нахожусь и, видимо, еще надолго (или еще дольше) останусь под неослабевающим впечатлением от нее.
«Одиночество…» прочитала в субботу, 6 июня 2003 года; села на минутку в кресло и… встала ночью по прочтении последнего слова эпилога… Волнение, восторг, зависть — вот первое, что приходит в голову.
Большое, большое спасибо за книгу, все равно, Бог или черт вдохновил Вас.
Благодарю и приветствую, пусть Бог не оставит Вас Своей заботой за эту Вашу невероятную чуткость в постижении мира.
Я все думаю: как это получается, что мужчина, научный работник так проникает в душу женщины и знает о ней почти все плюс то, что знает о ней гинеколог?!
Я бы включила «Одиночество…» в список обязательной литературы в школе для мальчиков начиная с 13 лет.
Пан Януш!
Я доверяю Прушинскому, потому что это хороший издатель. Как и каждый читатель, я ищу впечатлений, но не только. Я пытаюсь доказать моему другу, что поляки тоже могут писать хорошие книги (он сломался несколько лет тому назад). Я упорно ищу алмазы в кучах битого стекла (раны бинтую молчанием, чего только не сделаешь во имя литературного патриотизма). Все забывается, когда находишь Кофту, Гретковскую или Янду, [35] вот именно, до сих пор это все были женщины). После появились Вы со своим «Одиночеством в Сети» и не подвели (аж испугалась, как торжественно звучит эта фраза). Вы, наверное, мутант в этом безумном мире? Как-то подозрительно. Не скрывается ли за этим текстом какая-нибудь женщина? А то откуда вдруг мог взяться Якуб, ученый, поглощенный работой, который столько часов в состоянии посвятить беседе с женщиной? Мне это кажется даже менее реальным, чем мой завтрашний полет на Луну. А может, надо поверить в положительное безумие генов (не обязательно из мозга Эйнштейна, а слово «положительное» следует понимать как совпадающее
Цель достигнута. Я получила свои безумные впечатления, а мой друг повелся на фразу: «Боже, помоги мне быть таким, каким считает меня моя собака». Дискуссия (разумеется, по электронной почте) была бурной. Живность моего друга (две собаки и кошка) большие реалисты и не питают иллюзий в отношении этого мира и своего хозяина. Они могут порой и тявкнуть, и выпустить коготки. У меня же проблемы с моей собакой. Она — идеалистка. Мне жаль, что я не соответствую ее ожиданиям. Как долго смогу я выносить укор в ее глазах? Что бы она обо мне подумала, если бы это письмо я начала так: «Я безумно влюблена нелепой любовью. Могу ли я тебе об этом рассказать?»
35
Кофта Кристина, Гретковская Мануэла, Янда Кристина — современные польские писательницы.
«Одиночество в Сети» я прочла только в последний уик-энд (15–16 июня 2002 г.). Как это у Вас получилось так верно передать то, что два человека могут чувствовать в такой ситуации? Я чувствовала и думала точно так же, как Она из «Одиночества…», даже тогда, когда думала, как похудеть за две недели, но так, чтобы исключить из процесса похудания грудь.
Прекрасная книга.
Горячий привет.
P.S. Якуб показал мне, что жизнь — это не только «золото, задницы и набитое брюхо…».
Вы мне нравитесь за «Одиночество в Сети». Эта книга взбудоражила меня. Но это хорошо. Надеюсь, что и других читателей тоже. Думаю, что вызванная ею боль разбудит заснувшую чувственность или обострит «неспящую». Спасибо.
Иногда я получал очень даже поэтические послания.
Ритуал.
Расселина сумерек, через нее тихо сочится серая грусть. Мгновение, и из-под кучи осенней листвы прошлогодней она начинает фыркать со злостью на первые капли дождя.
Ненастье? Рваные тучи, подвижная тонкая линия на небе.
А впрочем, нет, посмотри: разлиты как молоко.
То там, то сям ручейки голубые. Не видно дождя.
И все-таки капает. Так и со мной иногда: плачешь, а слезы текут сразу внутрь, прямо в душу.
Ненастье.
Может, пройдет стороной…
Быстро.
А может, придет… Клейкость тепла, духота, запах счастья под первые капли,
которые медленно будут стекать, как ловкие пальцы мужчины,
вниз по спине и тому углублению меж ягодиц, по шее, груди,
впитываясь в одежду и кожу.
Коснутся меня и стекут…
Восторг, с первых фраз,
сначала нетерпеливо листаю страницы, дальше и дальше… а теперь уже целые фразы знаю на память.
Фрагменты.
Одиночество в моей душе поселилось, стало ее частью… Речь не о том, что я одинока. Речь о книге.
Вашей книге.
Вы — удивительный мужчина, потому что только такой мужчина может творить чудеса.
Они — в каждом мгновении…
Зачаровали меня Вы и околдовали… Теперь-то я знаю, что стану в жизни искать.
Вы это назвали по имени и описали.
Не знаю только, стоит ли благодарить Вас за это. Ведь иногда нам лучше оставаться слепыми.
Порой незнанье — Божья благодать.
А дверь, на ключ закрытая, есть выход.
Приветствую с надеждою на встречу… когда-нибудь… еще раз… в книге.
О, как люблю я плакать в тишине…
Это самое необыкновенное из моих последних событий в жизни.
В Вашем романе я нашла историю о себе.
Может статься, и у Вас когда-нибудь будет случай прочитать о моей битве с небом.
Спасибо за слезы умиления.
Тогда шел дождь, холодный ветер заморозил мне руки (не было с собой перчаток), а я не могла пошевельнуться. Паралич всех членов, и прежде всего — души. Но холод не изменил ее цвета: она была такой же зеленой, как и накануне, когда я пекла торт. (А впрочем, была ли она тогда со мной? Ведь изюм, творог, яйца и масло нельзя назвать любимыми словами ее лексикона.)
Спасибо за очередное доказательство, что я есть, что я живу.
Пишите, пожалуйста…
Конец августа. Я лежу на поляне среди сосен, а вокруг пахнет полынью, тмином и чем-то таким, чего нельзя уловить, поймать, назвать и что некоторые определяют как «конец лета». На высохшей траве рядом со мною лежит сочный сладкий виноград и книга, чтение которой я предвкушала все пять дней недели.
Читаю, странный вкус у винограда, мокрого от слез.
Спасибо за чувства, за улыбку, за стук сердца и за мысли, которые роятся в моей голове. Это хорошие мысли. Теперь я знаю, что в моей жизни самое прекрасное.
Желаю удачного дня.
Этот роман смел мое самообладание, над которым я уже давно работаю. И снова вылезли наружу все крайности, которые я старалась заглушить, и вырвали у меня кусок сердца. Я чувствовала себя так, как если бы кто-то вырвал страницы из моего дневника, надежно спрятанного в письменном столе. Я больше не слушаю Моцарта, чтобы не саднило в груди, я не пью хорошего вина, чтобы не размечтаться, не сдуваю пыль с томиков стихов, чтобы не утонуть в них, ночью не открываю окно, чтобы не убежать… и не хочу таких книг, которые так сильно будоражат.