Триста лет тому назад...
Шрифт:
– Денис - неожиданно серьезно сменил тему породистый франт и любитель вдовьих пирогов, - я понимаю тебя, и сочувствую, но Линочка и так не жила считай, а мучилась, не разговаривала почти, не улыбалась...
– Прекрати! Слышишь Петька! Прекрати!!! Линочка, это единственное что у меня от Вареньки осталось... И пусть она хоть трижды блаженная, это моя дочь! Моя и Вареньки.
– Денис Иванович подпрыгнул в кресле, побледнел сжав кулаки грозно сверкал глазами на старого друга.
– Все, все, успокойся, это единственное что осталось тебе от Вареньки - Денис Иванович
Конечно красива была не отнять, и дочь точной копией будет, если доживет, факт. Только если Варвара Степановна из обнищавшего рода Морозовых, предпочитавших делать браки узком кругу на протяжении последних пяти поколений, была просто глупа, то дочь её в свои пятнадцать лет достигла уровня развития пятилетнего ребенка. Уж кому- кому, а Петру Давыдову, потомственному помещику, занимающемуся разведением лошадей, было ли не знать, к чему приводит отсутствие свежей крови в потомстве. Вот вам Линочка. Петр Семенович чуть не поморщился, вспомнив слюнявый поцелуй на своей щеке, и специфический запах пота, исходивший от девочки. Линочка питала к другу отца очень теплые чувства.
Почему-то настроение окончательно было испорчено. Старый друг Денис в печали, и вряд ли составит компанию сегодня проехаться по поместьям. Надо как-то пошустрее откланяться, пока разговор не перешёл на Вареньку, а потом на "замечательную", и не менее любимую Линочку... ну вот, не успел...
– Ты ведь тогда, старый хрыч, с государем нашим, Петром Алексеичеим, крепость тогда стоил, да Ливонию воевал, а я, явившись в отпуск в маменькино имение, встретил Вареньку...
Петр Семенович заерзал, словно в уютном кресле появился некий штырь, мешавший развалиться, и рассеяно внимать тысяче раз слышаной истории.
Но видимо провидение было сегодня милостиво к гостю, высокие, по новой моде, дубовые двери распахнулись, пропуская запыхавшуюся кругленькую крестьянку - Лукерья, кормилица и нянька Линочки, тоже души не чающая в этом великовозрастном ребенке.
– Барин, барин наш, Линочка!.. Линочка то...
Весь вид кормилицы и няньки выражал крайнюю степень растерянности и удивления женщина дергала себя за рукава, и вытирала кулаком глаза, вытирая быстро падающие слезы. Петр Семенович насторожился, неушто пришла в себя? Линочка, пятнадцатилетнее дитятко старого друга и соратника...
Линочке четырнадцать лет, и уже понятно, что растет только её тело, а разум застрял в пятилетнем возрасте.
– дядя Петя! А что это там у лошадки болтается? Это ножка?
– Линочка, это не лошадка а жеребец. Во - вторых это не ножка а..., тфу, черт, вобщем, это не ножка.
– А! не ножка, не ножка! Это не ножка!
Девочка радостно запрыгала на одной ногее вокруг "дяди Пети", и сколько раз он говорил Денису, чтобы запретил ей так себя называть!!!
– Это @уй! Это Уй! Уй это такая штука, чтобы были жеребята! А у Егорки тоже есть Уй, только маленький!
Давыдов впал в ступор, единственное на что хватило осознания - это спросить осипшим голосом:
– Кто такой Егорка???
– А! Егорка - это сын нашей стряпухи Мани и конюха Филимона! Мы с ним играем в лошадку!
Мужчина покосился на сексуально озабоченного жеребца, и вытер проступивший на лбу пот батистовым платочком.
– А как вы играли в лошадку с Егоркой, Линочка?
– это очень здорово! Дядя Петя! Давай я тебе сейчас покажу! Снимай камзол!
Давыдов шарахнулся в сторону чуть не свалившись в какой то кустарник:
– Нет!!! Не надо ничего показывать, просто расскажи, - и опять покосившись на жеребца добавил - можно без подробностей
– Ну...
– по симпатичной мордочке было видно девочка очень расстроена, что не удалось поиграть в лошадку - Егорка снимал ярмак, подвязывает рубаху вокруг пояса, вот так, чтобы не болталась, и встает на четвереньки, он моя лошадка, я на нем катаюсь. А он бегает на четвереньках. - видно забава ей нравилась, девочка лукаво улыбнулась и заговорщицки добавила - А еще мы катаемся с ним на козле, и на поросятах, и Егорка сказал, что, когда ноги у меня будут длинные, он научит меня кататься на настоящей лошадке, без седла. Вот.
Да, а еще в подробностях расскажет, как происходит зачатие жеребят, в форме игры и с живыми примерами.
Прочему-то так не к месту вспомнился тот случай на прогулке. Кстати именно после того случая Петр стал нарочито сторониться дочь друга, совместных прогулках с нею был поставлен жирный крест, а также была дана себе клятва, никогда не жениться, ну а если угораздит, то по крайней мере постараться плодится аккуратно. А лучше вообще никак.
– Что, что Линочка??? Что??? Говори корова ты несчастная!
Внезапный окрик хозяина имел совершенно действие противоположное желаемому. Несчастная корова Лурерья захлопала глазами и впала в ступор. Хозяин подскочил на месте, театрально плюнул, помянул недобрым словом матушку кормилицы, и хватаясь за сердце помчался на женскую половину дома.
– Ох, Лукерья, угрооообишь ты барина, - Петр Семенович с трудом поднялся с кресла, давала знать себя поврежденная во время полтавской баталии нога, поправил охотничий костюм, как-бы прогулка намечалась, и ласково обратился все еще стоящей посреди комнаты кормилице - ну что ты застыла как жена Лотта? Что с молодой барыней? Неужто кончается?
– Свят, свят, барин, нет, очнулась сердешная, водички попросила, да какой день ноне. Но плохо ей, глазки все таращит, меня не признает...
– Вот и славненько, - постарался побыстрее перебить новые излияния еще одного горячо любящего Линочку человека. Ну и конечно, воспользовавшись моментом поскорее смыться - вот и славненько, Лукерьюшка, а я пойду пока, поеду в усадьбу, да Густова вам пошлю, хороший он аптекарь, может кому успокоительное даст - Это было сказано искренне, так как успокоительное по мнению Давыдова в ближайшее время понадобиться всем домочадцам старого друга. Да и ему самому в первую очередь.