Тристан, или О любви
Шрифт:
В то время как дома его жена смеется, болтая с реставратором, да так, что слышно даже на лестнице, сам Томан, которого пани Гронкова всегда считала человеком порядочным, творит грех прямо пред ликом небес.
Поторопился бы домой, а еще лучше, если бы его жена прогулялась разок в костел, узнала бы, что к чему!
От волнения на лбу у Гронковой выступил пот.
В тот же вечер ее сухонький пальчик в нитяной перчатке постучал в дверь старого Хиле. Тоже мне, копается целыми днями в книгах, якшается с этим Томаном, а мои услуги отвергает с презрением, мало того, еще и пугает, будто в моей квартире вроде хотят найти какой-то
— Несете молоко, так поздно? — спросил добровольный рыцарь науки.
— Я несу вам ужасную новость, — запыхавшись, проговорила Гронкова. Только что ваш приятель целовался в костеле с той… той женщиной, которая у них живет!
Хиле задумался, разглядывая ехидную физиономию своей соседки, постоянно навязывающей всякие мелкие услуги.
— Вы говорите, в костеле?
— В храме божьем, — подтвердила старушка. — Где же нам теперь прикажете обретать благостные мысли, а?
— Да, подглядывать за влюбленными как-то не способствует благости, хмуро закончил Хиле. — Не понимаю только, зачем вы мне об этом рассказываете. Пан Томан взрослый человек.
— А грех, это как по-вашему, ничего?
— Вы, кажется, сказали, что видели их в костеле? Скорее всего речь идет о храме святого Микулаша, не правда ли? А вам не приходилось обращать внимание на его интересную архитектуру?
— Ну уж увольте, в костел я хожу за духовным очищением. Я женщина верующая.
— Остается сказать вам аминь, пани Гронкова, поскольку окончательное суждение о вашей набожности предстоит вынести сонму ангелов в раю. Я для этого недостаточно компетентен.
Та в ответ прошипела:
— Я бы на вашем месте не издевалась! — И добавила: — Что будем делать?
— Лично я намереваюсь продолжать увлекательное чтение «Истории Праги» Томека и как прежде собирать сведения об интересных пражских зданиях. А вам придется, видимо, выбрать для своих медитаций другой храм и садиться поближе к алтарю, чтобы не отвлекали влюбленные. Не перебивайте, пожалуйста. Хочу заметить, что, изучая старую Прагу, я довольно часто захожу в костелы и кое-где встречаю влюбленные парочки. Меня это всегда радует, ибо любовь дар, ниспосланный нам с небес. По правде говоря, мне уже не раз приходило в голову, что наши предки совсем не зря так замысловато строили костелы, а для того, чтобы дать в них приют влюбленным. Знаете, в древности рыцари даже назначали в костелах свидания дамам своего сердца.
— Пан Томан был порядочным мужчиной, пока вы не начали открывать на нашем доме всякие неприличные картинки. Раньше в людях было больше благочестия, в пору моей молодости, к примеру.
— Да-да, люди испортились, и вы вместе с ними, — улыбнулся Хиле.
— Я к вам пришла посоветоваться, — с достоинством произнесла пани Гронкова.
— Буду весьма признателен, если вы никому об этом не расскажете, ответил Хиле, закрывая дверь.
Но, вернувшись к своим документам, отодвинул их в глубоком раздумье. А если и впрямь существует нечто, называемое genius loci, дух местности? Что, если по нашему дому бродит дух рыцаря Тристана, которого погубила неуемная страсть? Разумеется, ужасно досадно, что эта противная Гронкова со своим ядовитым языком обо всем пронюхала. Но в конце концов любовь сама себя выдаст. Я ведь сразу заметил, что мой друг
Хиле не мог работать. Он предавался раздумьям и ждал, когда снова заскрипят тяжелые створки ворот. И наконец дождался. Он открыл дверь своей квартиры как раз в тот момент, когда Ян и Мария входили в подъезд.
Сделав вид, что это чистая случайность, Хиле остановился, пропуская их. Они поздоровались, и старик улыбнулся:
— Прекрасный сегодня день, правда? Сам-то я не выходил, копаюсь все время в книгах, но для вас он наверняка был радостным.
Наши герои переглянулись. Что ответить?
— Я тоже с утра на работе, — соврал Ян. — Вот только после обеда удалось прогуляться по старой Праге.
— Весьма похвально, это лучшее времяпрепровождение. А в храме святого Микулаша вы тоже были?
— Да, уже второй раз, — подавленно произнес Ян, глядя в глаза Хиле.
Тот покачал головой:
— Понятно. Мне рассказала об этом наша соседка, пани Гронкова. Милая дама, да вы и сами знаете. В следующий раз выбирайте другой костел!
Ян понял все раньше Марии и одними глазами поблагодарил Хиле за добрый совет.
— В Праге на редкость много удивительно красивых мест, — с увлечением сказал Хиле.
— К сожалению, я не могу остаться тут навечно, — пролепетала Мария.
— Разумеется, нет ничего вечного. Я смотрю на ряды книг на своей полке и зримо ощущаю это. Человеческая жизнь подчинена времени, я знаю, что не успею прочитать их все, хотя очень тороплюсь. Я занимаюсь, да вы, наверное, уже слышали, историей Тристана и Изольды, чье изображение нашли на нашем доме. И даже собираюсь прочитать на эту тему лекцию, — сказал старик с нескрываемым удовлетворением.
Когда Ян и Мария поднимались по лестнице наверх, он крикнул вдогонку:
— Ко мне сегодня заходила маленькая Геленка. Показывала табель, видно, хотела похвастаться.
Ян вздохнул. Плохой я отец, подумал он, совсем забыл про дочку. А пан Хиле молодец, напомнил.
Они медленно поднялись по скрипучей деревянной лестнице и остановились на площадке.
— Та… та пани видела нас?
— Да. Но это ничего не значит.
— Значит, ты тоже все понял, — прошептала Мария. — Я была права, нельзя мне у вас оставаться.
— Но ведь…
Она приложила палец к его губам, чтобы он замолчал.
— Завтра я скажу, что уезжаю, а сама подыщу какую-нибудь маленькую гостиницу. У нас будет всего лишь пара часов, зато только наших.
Мария обернулась посмотреть, нет ли кого на лестнице, и быстро поцеловала Яна.
— А теперь пойди купи что-нибудь Геленке за хорошие отметки, еще успеешь. О таких вещах нельзя забывать!
Он стиснул ее руку и спустился вниз. Она поднялась наверх, вставила ключ и тихонько открыла дверь. С облегчением услышав, что Гелена разговаривает с дочкой, Мария беззвучно проскользнула в детскую. Вытащила из шкафа чемодан и начала собираться. Она уедет. По крайней мере, не надо будет отвечать на тревожные вопросы Гелены, увиделась ли она наконец с Данешем.