Тритон ловит свой хвост
Шрифт:
— Личный джет Самого, — с гордостью повторил Трепников. — Гордитесь, черти, мало кому удалось побывать внутри, а уж полетать… По пальцам двух рук сосчитать можно. Ладно, — на лице Трепникова появилось деловое выражение, словно лампу, горевшую внутри, пока Никита Николаевич говорил о джете, пригасили, — вот ваши паспорта. На месте вас встретят.
Джет тем временем развернул крылья и выкатился к воротам. В открывшемся люке появился стюард.
— Заходите! — приветливо улыбнувшись, он приложил руку к козырьку фуражки. На кокарде фуражке тоже ярко сиятала фирменная золотая звезда.
— Да. Двигайте, — напутствовал путешественников Трепников. Развернулся,
Конечно, Вадим летал на самолётах, и понимал, что бизнес-класс отличается от эконом-класса так же сильно, как и VIP отличается от простого бизнес-класса. Внутри джета было… нет, не богато, богатство не бросалось в глаза, в нём было уютно. Спокойные бежевые тона, лёгкий аромат натуральной кожи, строгая отделка. Салон сообщал, что хозяин самолёта не нуворишь, быстро разбогатевший и стремящийся прямо сейчас урвать от жизни всё; не нефтяной шейх, пресыщенный роскошью; просто человек с тонким вкусом, уважающий себя и окружающих. Наличие средств… Тем, кто может позволить себе такой самолёт, подобных вопросов не задают.
— Присаживайтесь, — видя, что Вадим застрял на входе в салон, произнёс стюард. — Вы как хотите сидеть, по ходу полёта или против? Кресла можно расположить любым способом.
— По ходу, — сказал Звонников. Вадим просто пожал плечами. Разумеется, по ходу, какой смысл смотреть на хвост самолёта?
— Бывают оригиналы, — снова сверкнул белозубой улыбкой стюард. — Пожалуйста, располагайтесь. Взлёт через две минуты.
Короткий разбег — и джет оторвался от бетонной полосы. Он стремительно набрал высоту, при этом, почему-то, Вадим почти не почувствовал ускорения. Оно никуда не делось, но словно размазалось тонким слоем по секундам. Мелькнула туманная стена туч, — и машина вырвалась под яркое солнце. Клубы облаков, ослепительно белые, сначала огромные как горы, как айсберги для моторной лодочки, отдалились, превратились в ровный снежный ковёр. Небо, выцветшее до блёклости, налилось синевой, ушло в тёмный аквамарин; на нём зажглись звёзды.
— Уважаемые пассажиры! — ожила громкая связь. — Приветствую вас на борту. Наше воздушное судно совершает рейс по маршруту…
Вадим ненадолго отвлёкся. Это обращение капитана, зачем оно нужно? Каждый, кто купил билет на самолёт, знает, куда летит и откуда. Его больше интересует, будут ли в полёте кормить, и если будут, то чем. А высота и скорость полёта — это никому неинтересные мелочи. Какая разница, восемь километров воздуха под крыльями или одиннадцать? Самое важное — время в пути; сколько придётся сидеть, подогнув ноги под себя и обоняя амбре, распространяющееся от поддатого соседа. Ему-то всё равно, он нагрузился и спит, а ты…
— Простите, сколько?
Вадим подумал, что ослышался, и зачем-то задал этот вопрос вслух. Как ни странно, рядом тут же показался стюард.
— Двадцать семь минут, — подтвердил он. — Полёт проходит в стратосфере, сопротивление воздуха невелико, это позволяет сэкономить время.
— Но… — удивлённо проговорил Вадим. — До Гуанчжоу обычно лететь четыре часа! Самолёт не может…
Он перевёл взгляд на Звонникова и осёкся. Главный над железячниками откровенно скалился, забавляясь. Вадим на миг почувствовал себя деревенщиной, приехавшей из глухого таёжного села в столицу. Здесь его, уж неизвестно, за какие заслуги, заселили в номер класса «Люкс». И вот он ходит, отвесив челюсть, и дивится на чудеса технологий. А может быть, номер был обычный, это зимогору он показался невиданным и волшебным, а
— Вы совершенно правы, — неожиданно поддержал его стюард. — Самолёты на такой высоте не летают…
— На какой? — спросил Звонников.
— Сорок пять километров, — ответил стюард.
— Ого!
Улыбка на лице Звонникова пропала. Он откинулся на спинку кресла и нахмурился.
— Но наш «Стриж» не самолёт, — продолжил стюард. — Вернее, не совсем самолёт. Обратите внимание на крылья…
Вадим глянул в окно. Сначала ему показалось, что крылья исчезли, потом, присмотревшись, он понял, что они укоротились и развернулись вперёд, по ходу движения.
— Крыло обратной стреловидности, — объяснил стюард. — Мы сейчас не самолёт, а крылатая ракета.
Вадим мог бы сказать, что таких крылатых ракет тоже не бывает. Он интересовался в своё время, читал специальную литературу. Мог бы, но промолчал. Жизнь — и работа в «Звезде» — показали, что вещей, о которых он не имеет ни малейшего представления, куда больше, чем он думал раньше.
Скоро «Стриж» клюнул носом и начал снижение. Полёт заканчивался, не успев толком начаться.
Гуанчжоу встретил их духотой и запахами субтропической зелени и выхлопных газов. Вадим сразу взмок в своей и без того лёгкой рубашке. Звонников выглядел не лучше. Хорошо, жара мучила их недолго, ровно до тех пор, пока к ним, стоявшим на взлётном поле, не подъехал крытый лимузин. Из лимузина быстро, но и без лишней суетливости, показался сухощавый китаец неопределённого возраста.
— Можете называть меня господин Сяо, — заявил он на чистейшем русском языке, потрясая руки Вадима и Звонникова. — Или товарищ Сяо, или просто Сяо, как вам угодно. Господин Мо поручил мне быть вашим сопровождающим. Предпочитаете сначала пообедать, а потом на рынок или наоборот?
Вадим посмотрел на Звонникова.
— Сначала дело, — подумал, решил тот.
— Отлично! — обрадовался Сяо. — Наша электроника — самая электронная электроника в мире, у нас найдётся всё, абсолютно всё! Что конкретно вам нужно?
Это вопрос он задал уже тогда, когда они разместились в благословенной прохладе салона.
— Дисковод для трёхдюймовых дискет.
— О, как интересно! — восхитился Сяо. — А для чего вам такая древность? Или это секрет?
— Никаких секретов, — сказал Звонников. — Возможно, Полиглот станет быстрее и лучше.
— О, Полиглот! — воскликнул Сяо. — Моя беда и несчастье.
— Почему? — не понял Вадим.
— Ваш Полиглот лишит меня куска хлеба, — скорчил скорбную мину Сяо. — Это покушение, это, как это сказать по-русски? — он ненадолго задумался. — А, вспомнил! Это диверсия против племени переводчиков! Шутка! — рассмеялся он, глядя на вытянувшиеся лица гостей. — Это будет не скоро, на мой век хватит!
Между тем лимузин выскочил на эстакаду, понёсся над рекой и углубился в район небоскрёбов. Вадим, чтобы не быть смешным, старался не крутить головой, но Гуанчжоу всё равно потрясал. Не Нью-Йорк, конечно, хотя… уж точно не меньше Большого Яблока. Потом они выскочили на набережную.
— А вот, — с хитрой миной проговорил Сяо, — знаменитый гиперболический небоскрёб!
Действительно, знаменитый, и действительно, небоскрёб. Конечно, это внушительное сооружение и подвиг инженерной мысли, но по телевидению часто крутили научпоп о том, как его проектировали и как строили, и поэтому Вадим впечатлился не сильно. Так, покивал головой. Господин Сяо пожал плечами: