Тритон ловит свой хвост
Шрифт:
— Что это?
— Ваш переводчик, — сказал Леонид. — Заряда хватает на шестнадцать часов. Вот этот переключатель включает автоматику.
— И что он умеет? — с сомнением произнёс Джеймс.
— Это переводчик, — повторил Леонид. — Вместо русских слов вы слышите английский перевод. Ваши английские слова будут автоматически переведены на русский. Вот динамик. Английская речь будет приглушена, русская усилена. Всё очень просто.
— Это просто?! — не поверил Джеймс. — Вы меня разыгрываете, Льоня!
— Ни секунды! — помотал головой
Забрав у Джеймса гарнитуру, он быстро напялил её на себя и нажал кнопку.
— Слушайте, Джеймс! — проговорил он и принялся читать монолог Гамлета.
— To be, or not to be, that is the question:
Whether ’tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against a sea of troubles
And by opposing end them. To die — to sleep,
No more; and by a sleep to say we end
The heart-ache and the thousand natural shocks
That flesh is heir to: ’tis a consummation
Devoutly to be wish’d…
— Постойте, постойте, Леон! — запротестовал Джеймс. — Эти стихи просто записаны в вашей машинке, а вы можете говорить всё что угодно! Я никак не смогу проверить!
— Какой вы недоверчивый, — развёл руками Леонид. — Давайте тогда просто поговорим. О чём вы хотите побеседовать?
— Да о чём угодно! — откинулся в кресле Джеймс. — Только говорите по-русски.
— А как, по-вашему, я говорю? — вкрадчиво поинтересовался Леонид.
— На английском, конечно, — ответил Джймс. — Что я, английский язык не отличу?
— А присмотреться? — усмехнулся Леонид. — Следите внимательнее, Джеймс! — торжествующе произнёс он. — Вот мы едем, почти приехали, кстати. Вот наш павильон, где снукер. Там ждут ваши воспитанники, Джеймс, они не знают английского языка, или знают, но слабо, мало кому интересно учить иностранные языки в школе. Скажу вам по секрету, Джеймс, Илья Витальевич против изучения английского, он не понимает красоты и богатства языка Диккенса и Шекспира, Драйзера и Стивена Кинга, но что поделать, он ведь наш наниматель. Он неплохо платит нам, Джеймс, мне и вам, вы скоро в этом убедитесь, Джеймс, а может быть, уже, если проверяли свой счёт. Что вы скажете теперь, Джеймс Кахил?
Он сыпал словами, а у Джеймса вытягивалось лицо. Его сопровождающий произносил какие угодно слова и фразы, но только не английские. Артикуляция не совпадала!
— Ну как? — спросил Леон, протягивая гарнитуру.
На английском спросил, по-честному.
— Это впечатляет, — ответил Джеймс. — Это невероятно, но это так. Ладно, теперь я готов встретиться с воспитанниками. Или сначала, — он замялся, — вы покажете, где я буду жить?
— Здесь же, Джеймс, здесь же, я вам всё объясню! — засмеялся Леонид. — А теперь пойдёмте. Багаж можно оставить в машине, его отнесут.
— Нет уж, кии я возьму с собой, — решительно сказал Джеймс.
В пустынном холле Джеймс огляделся и не увидел ни одной надписи на родном языке.
— Нам вверх? — нерешительно спросил он у Леонида и показал на лестницу в дальнем конце холла.
— Нет, нам вниз.
В противоположном конце оказался просторный лифт.
— Минус четвёртый этаж, — объяснил Леонид. — Там тихо и никто не мешает. Только шорох шагов, только треск шаров.
— А… где нажать? — спросил Джеймс.
— Зачем? Мы уже приехали. Голосовое управление.
Голосовое управление! Нашёл чем удивить! В мире полно таких устройств, есть даже умные дома. Даже в Англии.
Двери открылись. За ними был короткий тамбур, а потом…
Джеймс Кахил открыл рот как мальчишка. Нет, Леонид не собирался его удивлять лифтом! Зачем, если он мог показать ему тренировочный зал? Такой зал!?
Пусть Джеймс Кахил не снискал лавров, но он провёл немало лет в туре. Ещё больше лет он провёл в клубах, тренируясь. Если и существовал идеальный зал для снукера, то он сейчас был перед ним. Столы были наилучшие, покрытие пола даже на вид невероятно удобным. Кресла, экраны, освещение! Портреты великих и просто выдающихся на стенах. И дети… Множество детей самого разного возраста, азартно гонявших шары.
Вот с этим всё было хуже, много хуже. Джеймс посмотрел с минуту и не выдержал.
— Стоп, стоп! — он подбежал к ближайшему столу. — Ну что это за стойка, мальчик? Разве так стоят? Ты устанешь, это во-первых, и ты не видишь линии прицеливания, это…
— Дети! — раздался из-за спины громкий голос Леонида. — Постройтесь, дети. Знакомьтесь, это ваш новый тренер. Джеймс Кахил, так его зовут!
— Тот самый Джеймс Кахил? — спросил, глядя на Джеймса круглыми глазами, мальчик из первого ряда. — Племянник Самого Великого Стивена?
Он так и сказал — каждое слово с большой буквы.
— Мистер Кахил, а вы расскажете нам про Него? — спросила девочка с правого края шеренги?
— Да, — в горле у Джеймса запершило, он судорожно сглотнул. Нельзя было закашляться, сейчас — нельзя. Первое впечатление — самое стойкое, он должен быть достоин великого родственника. — Обязательно, но потом. А занятие — это занятие, в это время нужно заниматься делом.
Леонид отошёл к стойке, устроенной в углу зала, налил себе из самовара горячего чая. Его подопечный забыл про гарнитуру и свои недоумения, он работал.
Скауты Жогина знали своё дело и умели глядеть в суть. Два часа прошли как одна минута. Раздался звонок, и Леонид отставил чашку. Пожалуй, чая ему на сегодня хватит.
— Достаточно, Джеймс!
Он помахал шотландцу рукой.
— Что случилось? — обернулся к нему Кахил. — Мы же только начали?
— Два часа прошло, Джеймс. Перерыв, детям нужно отдохнуть.
— Но мы не хотим отдыхать! — раздался звонкий голос кого-то из воспитанников.
— Они не хотят отдыхать? — повторил Джеймс.