Тритон ловит свой хвост
Шрифт:
— Наверное, вы им понравились, — похлопал его по плечу Леонид. — Извините, друзья мои, — обернулся он к юным спортсменам, — вашему тренеру нужно пообедать. А потом я покажу ему, где он живёт.
— А вы потом вернётесь? — застенчиво спросил самый младший мальчик. Кажется, его звали Дима.
— Конечно, Дима, — ответил Джеймс, и мальчик расцвел и захлопал в ладоши.
— Ура!
— Но только завтра, — строго произнёс Леонид. — Пойдёмте, Джеймс. Преподаватели живут на втором этаже.
После всех чудес сегодняшнего дня квартира не произвела на Кахила особенного впечатления. Хороший
Наскоро ополоснувшись, он упал на постель, на хрустящие, со слабым незнакомым, но приятным ароматом простыни. Только сейчас он понял, насколько устал. Дорога — всегда дорога, тем более из родной Британии в загадочную Россию. Потом короткая поездка с Леонидом, потом удивительные дети. Как они смотрели на него, как ловили каждое его слово! Они верят ему, с необычайной ясностью понял он, они надеются на него. И эту веру нельзя обмануть. Он вспоминал лица, увиденные только сегодня, ещё малознакомые, но уже почти родные…
Кажется, он попался. Одним — двумя сезонами дело не ограничится. Он должен увидеть, что получится из этих ребят.
С этой мыслью он заснул.
Ему приснился Крусибл1. Место, где он никогда не проходил дальше второго круга, но во сне Джеймс обнаружил себя в финале — и совершенно не удивился этому! Люди так устроены, мы верим в сновидения как дети. Он знал, что по праву находится на главной арене снукерного мира, и он верил, что сможет поднять над головой чемпионский кубок.
Его соперником стал мальчик. Один из тех, с кем он познакомился совсем недавно. И снова Джеймс не удивился, мальчик находился здесь по праву.
Джеймс считался фаворитом. Эксперты прочили ему быструю и лёгкую победу, а репортёры заранее брали у будущего чемпиона интервью. На деле всё оказалось иначе: мальчик брал фрейм за фреймом, а Джеймс никак не мог зацепиться, делал глупые ошибки, ошибался в выходах, мазал — и разрыв в счёте рос, рос, рос…
Потом что-то случилось, и Джеймс обнаружил, что счёт равный, и начинается последний фрейм, который и определит чемпиона мира. Он вступил сложным дальним ударом и повёл серию. У него получалось всё. Во сне он думал, что дядя должен гордиться им, что до победы осталось совсем немного.
До победы оставалось немного, один простой удар. Джеймс глубоко вздохнул, встал в стойку, прицелился — и тишину Крусибла разорвала трель телефонного звонка!
Звонок продолжал терзать ему уши, у судья у стола не обращал на помеху никакого внимания, наверное, даже не слышал его, только смотрел на Джеймса вопросительно, словно интересуясь: в чём дело, почему такая задержка?
Наконец Джеймс решился — и промазал. Его соперник встал к столу и принялся молниеносно собирать очки…
В этот момент Джеймс проснулся. Сначала он ощутил безмерное
Звонок смолк, чтобы через мгновение прозвучать ещё громче. Не телефонный. Кто-то звонил в дверь его номера. Сон, это только сон, а он в далёкой России! Надо открыть. Где этот чёртов ключ?
— Ну вы и спать, Джеймс! — покрутил головой Леонид. Вы не забыли, что у вас ещё сегодня встреча с Ильёй Витальевичем?
В самом деле, программа первого дня совершенно вылетела у него из головы.
— Простите, Леонид, — щурясь, проговорил Джеймс, — забыл. Десять минут у меня есть?
В глаза будто насыпали песку, а голова гудела, и времени понадобилось больше. Так или иначе, через полчаса они уже сидели в приёмной Жогина.
***
Деньги — труха, особенно когда даже приблизительно не знаешь, сколько их у тебя. Жогин не знал, для этого существовали бухгалтеры, финансисты и юристы. Целый штат, который сейчас активно работал и мало-помалу, исподволь возвращал капиталы, отсуженные у него Мариной при разводе. Жогин не сомневался в успехе. Когда не умеешь заработать, не сумеешь и удержать.
Кошку по имени Кошка Жогин оставил себе. Потребовал отдельно прописать это в бракоразводном договоре. Жена — бывшая, к счастью! — презрительно фыркнула, Параминов, имевший наглость присутствовать на процессе, пожал плечами. Он знал, что Жогин ничего не делает просто так, но тоже не понимал, в чём дело.
Чёрт с ними! Кошка была единственным существом, которая любила его просто так. Счастливы звери, они не знают денег. За все деньги мира нельзя купить искреннюю привязанность. Можно заботу, можно страх и даже уважение, но не любовь.
Коша радовалась хозяину просто так, за то, что он был. Во всяком случае, Илья Витальевич на это надеялся, ведь кормили Кошку разные люди, а приходила она к нему. У него сидела на плечах, у него спала ночами на подушке.
Сейчас Кошка изучала новую игрушку — господина Мо. Маленький, сухощавый китаец с молодыми глазами сидел напротив Жогина и с любопытством следил за трёхцветной красавицей. Шишка запрыгнула на спинку кресла и обнюхала у господина Мо ухо, потом лизнула, коротко муркнула и перебралась к хозяину.
— Любите кошек? — спросил господин Мо.
— Кошку, — ответил Жогин, зарываясь пальцами в густую шерсть питомицы. Та громко заурчала, прижалась к его на груди, вцепилась когтями в рубашку. — Вот именно эту кошку. Хотя бывает больно, да.
— У меня собака, — сказал господин Мо. — Времени мало, но раз в день я сам гуляю с Конфуцием.
— Пекинес?
— Представьте, нет! — засмеялся господин Мо. — Кавказская овчарка!
Жогин знал об этом. Он сам устроил так, чтобы господину Мо преподнесли мохнатого щеночка с большими лапами. Господин Мо тоже знал об этом, как и о том, что Жогин знает про его осведомлённость. Это была их маленькая игра, разминка перед важным разговором. Обычно такая разминка полна намёков и недомолвок. Некоторые учителя бизнеса считают: кто первым коснётся главной темы, находится в заведомо проигрышной позиции. Так или нет — никто не знает доподлинно, богатые мира сего неохотно пускают посторонних в свою внутреннюю кухню.