Тритоновы очки. Сказки
Шрифт:
Только сердце изработалось.
О ком же молилась старуха Анютины Глазки?
Детей у неё не было, близкие родственники уже отошли в мир иной. Но всё же старуха никогда не чувствовала себя одинокой, к ней всегда тянулись люди, и ей всегда было о ком помолиться. В её помянник – книжечку такую, куда записывают имена тех, о ком постоянно молишься, – конечно, попал и старик.
После второй неудачи недоверие возникло в душе стареющего жениха: нет никакой надежды на этого Серебряного Ротана!
Пока
И какой у Ротана выбор?! Раз-два и обчёлся. То ли дело – брачные объявления. Широта охвата, массовость, доступность – в смысле, что любой может прочитать и откликнуться.
И откликались!
И откликнулась.
Когда старик, будучи мужчиной в расцвете сил, познакомился с третьей своей половиной…
Нет, что-то не так, половина ведь может быть только вторая. Но ведь две половины у него уже были, хоть и не пришлись по душевному размеру и не прижились.
А вот третья!
Да, пусть будет не половина, а третья, так сказать, кандидатка на вторую половину. Вот!
Эта самая третья показалась нашему стареющему жениху совсем недалёкой. И он напротив её имени в блокноте написал: дура. Каково же было его удивление, когда после смерти его мамы, имевшей преданный и кроткий взгляд и бывшей ему единственным настоящим другом, он встретился с той самой «дурой» и влюбился, как говорят в таких случаях, по уши, то есть именно как самый последний дурак. Во всяком случае, выглядел он таковым: потерял рассудок и бегал за ней, как мальчишка!
А бегать приходилось не на соседнюю улицу и даже не в другой район города. Жили-то они к тому времени не только не в своём родном городе, но уже и не в родной стране. Он оказался в местах, где нет грязных прудов и неасфальтированных дорожек, она – там, где круглый год на синем небе кружится палящее солнце, а народ проживает эмоциональный и крайне общительный.
Она, в отличие от него, тяжело переносившего жару, не любила холода и, когда приезжала к нему, страдала.
– Он экономит на мне, – жаловалась она подруге, – не включает обогреватель. Почему я должна спать в шерстяных штанах?!
И через три дня полного взаимопонимания и абсолютного счастья (уж точно волшебного, хотя и обеспеченного не волшебным Ротаном) у них начинались размолвки. Они принимались спорить, доказывать свою правоту, убеждать, что действия второй половины никак не совместимы с любовью. Разругавшись в пух и прах за оставшиеся десять дней отпуска, они расставались, чтобы не видеться больше никогда.
Но…
Через месяц, иногда два, кто-нибудь из них звонил, и… встречи возобновлялись. Возобновлялись для того, чтобы вновь закончиться упрёками, ссорами и разрывом.
Чёрно-белый старухин кот был совсем неучёным, но днём и ночью ходил по пансионату как самое главное лицо, взирая на окружающих оценивающе и с чувством собственного непревзойдённого достоинства. Он неотступно крутился около старухи, когда хотел рыбы, и пока та
Когда старик приносил улов, кот снисходительно терпел его. Если же старик вёл пустопорожние разговоры со старухой, толчась на кухне, кот неизменно оказывался между ними.
– Ревнует! – удивлялся старик.
Старуха весело смеялась и уважала кота ещё сильнее.
Или даже любила.
– У нас одна кровеносная система, – блаженно говорила третья кандидатка на половину, когда они встречались вновь, мучительно пережив три долгих месяца разлуки.
– Я чувствую тебя каждой клеточкой своего организма, – убеждённо говорил он.
Во всём их мнения совпадали. Вкусы были одинаковыми. Чувства переполняли их и казались бесконечными.
Но потихоньку подступал момент (да уж! без этого момента тут никак не обойтись), когда разрыв случился окончательный.
Наш старик впал в горестное состояние, как после смерти своей матери. Он потерял самого близкого на тот момент и любящего человека. Что же: эта третья опять оказалась не второй половиной?! Или они, не преодолев своей половинчатости, не смогли стать единым целым, несмотря даже на одну, как им казалось, кровеносную систему?
Если бы в этой неудаче принимал участие Серебряный Ротан, то он был бы и виноват. Но кто же сейчас оставил нашего старика одиноким, незащищённым и… всё ещё ожидающим свою настоящую вторую половину?
А почему, собственно, одиноким?!
Ведь у него были дети, внуки – к тому времени уже не в единственном числе – и множество знакомых.
Но он делал всё возможное, чтобы не понравиться человеку, и даже чтобы тот совсем отвернулся от него!
Однако почему-то не отворачивались.
Или – не совсем. Или – не сразу.
Своей мальчишеской задиристостью, умением говорить непроизносимые обычно вслух гадости он создавал вокруг себя человеческий вакуум, а потом, сидя в своей одинокой холодной конуре… разговаривал с диктором телевидения.
Нет, Анютины Глазки не была… никак не могла быть этой долгожданной половиной.
Она казалась просто соседкой по дому. Но как же хорошо, как беззаботно было ему с ней, встречавшей его в прихожей, когда он возвращался с удочками и небольшим, порой совсем мизерным – только для кота – уловом!
Они понимали друг друга с полуслова, смеялись над одними и теми же шутками…
Так и не выловив Серебряного Ротана в очередной раз, он уезжал в поисках своей второй половины, чтобы жизнь его, в конце концов, получила должное и соответствующее его представлениям завершение.