Триумф еретиков
Шрифт:
Все члены бюро сидели с непроницаемыми лицами и спич Ростоцкого завис в воздухе, безо всякой реакции высоколобой аудитории…
– А какая у вас очередь на жильё? – вовремя задал провокационный вопрос хитрый Илья Гольдман.
– Их четверо молодых специалистов: Ростоцкий, Васильченко, Опекунов и Фёдоров, которые стоят у меня на очереди первыми, но мы не даём им квартиры, пока не предъявят брачное свидетельство, они – холостяки, – пояснила, словно припечатала их клеймом, мадам Полякова членам бюро. – Вы же видите, что творится у двери парткома… Семейные и с детьми…
– А вот мы сейчас прямо и дадим
– Принесёт свидетельство о браке и доверенность – дадим квартиру жене, пока капитан Ростоцкий будет в рейсе, – обнадёжила партком мадам Полякова.
– А иначе мы не продлим ему визу и не утвердим капитаном на крупнотоннажные суда. Не говоря уже о квартире, – заключил секретарь парткома Титов.
***
Эдуард Ростоцкий давно говорил товарищам, что насмотрелся на некоторых рыбацких жён, гуляющих на широкую ногу в ресторанах… Обидно за парней, которые ишачат там, в океане, без выходных и проходных…
Жена знаменитого рыбацкого специалиста, почти круглогодично командующего добычей сельди в океане, ослепительная красавица Риточка особенно вызывающе демонстрировала морякам свою чисто женскую раскрепощённость. Она почти ежедневно приводила в ресторан «Балтика», вотчину рыбаков, шалман размалёванных девиц, выставляла им водку и шампанское и командовала: кому и с кем покидать ресторан под закрытие… Такой наглый пример супружеской неверности действовал на моряков не в пользу постулата «любовь – до гроба»…
«Жениться буду только на сельской, не разбалованной городом, скромной девушке» – решил раз и навсегда Эдуард. И таковая уже была на примете в родном селе – Олеся, соседка и подружка сестры Ядвиги.
Сразу после парткома, на котором строго обозначили, как ему жить дальше по партийным канонам, Ростоцкий, прихватив с собой сберкнижку «на предъявителя», дал телеграмму Олесе и сестре Яде, чтобы готовили свадьбу. Распорядившись по судну, он обменял мореходку на гражданский паспорт, прыгнул в самолёт и улетел в Минск, чтобы за оставшиеся три дня до отхода в рейс выполнить партийное поручение, данное ему и мадам Поляковой, и привезти ей брачное свидетельство… И решить тем самым свой семейный и квартирный вопросы, что называется,«дуплетом» и по горячим следам!
***
Олеся, подруга его сестры Яди (Ядвиги), после окончания семилетки осталась в родном селе с родителями и работала почтальоном.
В какое-то время ей стало до боли обидно разносить людям радость, а самой – никогда, ниоткуда, ни от кого – ничего не получать.
Но после прошлогоднего пятидневного визита (на отгулы) брата Яди в село она просто преобразилась… Брат Ядвиги – настоящий капитан дальнего плавания Эдик – все пять вечеров провёл с Олесей и они даже целовались перед прощанием у калитки… Вот так она и стала… как бы – «заочницей».
Она писала ему почти ежедневно, собирала все письма в пачку и посылала, зная, что в океан они попадут нескоро. Он тоже писал ей почти каждый день, нумеровал письма (!) и сдавал пачку
«Масло в огонь» ещё подливала и сестра. Она писала, что Олеся прямо бредит Эдиком, ни на кого не смотрит, ни с кем не общается и все разговоры – только об Эдике! «А если бы ты посмотрел на её фигурку, ты бы упал», – писала Ядя. «Точёная! Когда мы идём на озеро купаться, все мужики, от малого до старого, бросают дела и крадутся за нами, чтобы подсматривать! Если женишься на Олесе – все умрут от зависти: такая она красавица! А какая работящая: и себе и нам помогает сажать бульбу и окучивать её. Смотри, не прогляди её!»
И когда он послал Олесе телеграмму с предложением «руки и сердца», как говорили в старину, (вместо «давай распишемся») и деньги на расходы по свадьбе, то ни у кого вопросов не возникало: «Само собой!»
Три дня и две ночи в селе, после поездки на лошадях в район для регистрации брака, прошли в такой кутерьме и гвалте, что к отъезду Эдика некоторые спрашивали друг у друга: «А це хто такий? Нияк – чужой який?» Они так перепились самогоном (водку, из экономии, выставили на стол только ВИП персонам), что запамятовали, по какому поводу собрались…
Тяжёлое, голодное детство и жестокая юность – с первого курса мореходки их уже направляли в море на практику в штат матросами, на сейнеры Гослова, где экипажи питались за свой кошт (!) – приучили Эдика уважать кусок хлеба и не сорить деньгами. К моменту женитьбы у него на книжке скопилась сумма, достаточная для покупки квартиры, машины и всего, что только пожелает молодая жена.
Но, ни квартиры, ни машины просто так не продавались, поэтому он, без тени колебания, оставил свою сберкнижку «на предъявителя» с гигантской для того времени суммой – молодой жене «для обустройства» по получении жилья. И срочно отбыл, после предупредительной телеграммы: «Судно всем экипажем на рейде зпт ждём капитана зпт ДПР обеспокоен» (ДПР – главный диспетчер).
Олесю Эдуард проинструктировал, когда она должна будет выехать по его радиограмме с моря в Калининград, остановиться на ночлег у капитана Анатолия Грицаенко и его жены Тани и, с его помощью, обратиться в Управление ЖКО базы к мадам Поляковой. Там будет лежать доверенность на её имя для получения квартиры и прописки.
Когда Эдуарда провожал в рейс его друг и однокашник по мореходке Анатолий Грицаенко, Эдик, после выпитой рюмки, вздохнул:
– А ты знаешь, Толян, у нас ведь с ней… не было брачной ночи… Мне не хотелось превращать романтику в спешную близость… в закутке… на глазах у пьяных рыл. Какое бы у неё осталось впечатление на всю жизнь? Гадкое…
– Так и я тоже долго приучал к себе свою Таню, чтобы не вызвать отвращения… Правильно ты сделал! Всё – впереди… Она за это только больше уважать тебя станет. Не переживай! – рассудил Толя, как уже более опытный семьянин.
Уже в рейсе Ростоцкий получил телеграмму от Олеси с просьбой указать в доверенности на получение жилплощади и прописки ещё и её маму. Отец Олеси умер год назад, и она не хочет оставлять одну на селе любимую мамочку, которая очень пригодится… И для получения бОльшей жилплощади и… как няня.