Триумф великого комбинатора, или Возвращение Остапа Бендера
Шрифт:
– Фабзавучники! Учитесь использовать естественные богатства для строительства социализма!
Благодарят фабзавучники.
– Партиец! Организуй хозяйственный поход комсомола!
Не нарадуются комсомольцы.
– Комсомолец – застрельщик коммунистических форм труда!
Гудят молодые граждане:
– Молодежь! Все дружно в бой за Урало-Кузнецкий комбинат!
Кукарекают советские ученые:
– Путеводный знак – вешка по счету вторая. По важности – особая!
Крякают трактористы:
– Даешь Челябинский тракторный!
Торжествуют творческие работники:
– Ура творческим домам и творческим
Улыбаются сотрудники ОГПУ:
– Не топчись на месте – дотопчешься!..
...Сразу после того, как Остап закурил папиросу, понесли чучело немецкого фашиста Адольфа Шикльгрубера-Гитлера. На его лбу была прибита гвоздем фанерка c надписью: «Сволочь!»
– Александр Иванович, вы только посмотрите! «Сволочь» и точка, так сказать, без пояснений.
– И чему вы радуетесь?
– Трудно представить, что столько людей живет в Москве!
– На то она и Москва.
– Вы заметили миировскую колонну? – веско спросил Остап.
– Ну и что?
– Поставьте метку.
– Зачем?
– C оборотом контора, а люди тупые. Это то, что нам надо!
– Так полагаете? – Корейко весьма умным взглядом посмотрел в сторону скрывавшихся за собор Василия Блаженного миировцев. – Где ж их искать?
– Сами найдутся. Пока идите по старому следу!
За Гитлером, стоя на автомобилях, едут работники Главка. В руках они держат красные знамена.
– А это уже по вашей части! – воскликнул Остап, показывая Корейко на физкультурников, которые выделывали умопомрачительные вещички в стиле «А ты так не можешь!»
– Сейчас только и остается, что спортом заниматься! – проворчал Корейко и вздрогнул: вдохнули медные трубы и сыграли «Интернационал».
В такт музыке маршем «Ать-два!» идут по мостовой служащие диетической столовой «Вкус и запах социализма». Служащие вызывают восторг! Слышатся бурные хлопки, переходящие в овацию.
УДАРНЫЕ БРИГАДНЫЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ, ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ В ПЕРЕДОВЫЕ БРИГАДЫ!
За «Вкусом социализма» качается огромное чучело английского министра Чемберлена. В толпе слышится громкий смех и болтовня о международном положении. Почем зря и на ком мать стоит ругают министра. Преимущество отдается фразам: «Сволота неподкошенная», «Гадина бездарная» и «Свинья аглицкая».
ДАДИМ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ДИСЦИПЛИНОЙ ПО НЕТОЧНОСТЯМ И ТРЕЩИНКАМ ТОЛЩИНОЮ В ВОЛОСОК!
Ближе к Александровскому саду стоит кучка разноцветных первомаевцев, в кучке – общественник-агитатор товарищ Сволоткин-Хороткин. Его голос понижен до зазорного баса:
– Товарищи! Ближе ко мне! Ага, ага, ага. Вот что я вам скажу. Совершенно очевидно, что результатом неверия в возможность осуществления пятилетнего плана является предположение бывших вождей правой оппозиции заменить пятилетку индустриализации двухлеткой аграризации нашей республики!
В толпе проносится гул одобрения.
– Точно! Неча c ними церемониться!
– Жабры от головастика получат они!
– Ухо от мучного червя!
– И это правильно!
– Товарищи! А может нам ответить ударной победой?!
– И ответим!
– А почему бы и не ответить!
Сволоткину-Хороткину поддакивает его коллега, пропагандист-общественник товарищ Тварькин-Нежкин:
– Я отвечу! Товарищи! Ближе ко мне! Ага, ага, ага. Как вы думаете, для чего в том году был утвержден орден Ленина? Вот что я вам скажу: теперь прошел достаточный срок для того, чтобы
Из толпы начинают вылетать фразы:
– Не может быть!
– Может, товарищи!
– Может!
– Ура партии!
– Ура комсомолу!
– Слава! Слава! Слава!
– А правда, что пятилетке предшествовал план ГОЭЛРО?
– Правда, товарищи! Правда!
– И нам хватило зрелости технической мысли его осуществить! Ура!
– Нет, не «ура», а слава партии!
– Хорошо! Товарищи, все вместе! Ура и слава партии! Ура и слава партии!
– Ура и слава партии!
КОМСОМОЛЕЦ – ОТВАЖНЫЙ БОЕЦ, А ПАРТИЕЦ СОВСЕМ МОЛОДЕЦ!
ДОЛОЙ НЕДОЧЕТЫ, ДАЕШЬ ДОЧЕТЫ!
Ревет репродуктор:
– Ударим по мировой проституции социалистическим фронтом семейного счастья!
– Ура! Ура! Ура!
– Долой поправки и отмежевки!
– Долой! Долой! Долой!
– Слава партии!
– Слава! Слава! Слава!
Колонны, колонны, колонны. C непостежимой методичностью двигаются деревенские активисты, Московский союз работников просвещения в полном составе, хозяйственники, погруженные по самые бедра в фетровые сапоги, барышни-овечки c мраморно-прекрасными лицами, бронеподростки в легких сиротских брюках, комсомолочки в платьях из солдатского сукна и красных косынках «я – активистка», остроносые начальники финсчета в волосатых полушерстяных брюках, простоволосые заведующие железнодорожными клубами, управляющие гостиничными трестами в русских косоворотках хлебозаготовительного образца, работники по снабжению продовольствием в долгополых френчах, мыслящие только постановками вопросов ревизоры-переучетчики, немыслящие пожарники в куртках c золотыми насосами в петлицах, изрядно бородатый изоколлектив железнодорожных художников в галстуках «мечта ударника», председатели областных обществ друзей кремации, контрагенты в форменных сюртуках, кооперативная корпорация драмписателей в галстуках «Пиши – не хочу!», велосипедно-атлетическое общество, секция труб и печей промтоварищества «Любовь и ненависть», черте-какие администраторы в красных нарукавных повязках, репортеры в толстовках, поэты в толстовках-гладковках, противогазники c диковинными харями c водолазными очами и резиновым хоботом, непонятные таащи c благообразными актерскими лицами, члены учстрахкасс c атлетическими носами, нетактичные колхозники и прочие образцовые граждане в брюках фасона «полпред».
У СОВЕТСКОГО ЧЕЛОВЕКА
ОСОБЫЙ ХРОМОСОМНЫЙ НАБОР!
И вдруг в толпе служащих Внешторга образовался ручеек, который потек на Никольскую, после чего повернул в Ветошный переулок и слился в большую людскую лужицу на Биржевой площади: в честь Первого мая москошвеевцы устроили распродажу женских шляпок c короткой вуалеткой и мужских желтых курточек на молнии.
– Бегите, Александр Иванович, а то не достанется! – пошутил Остап.
– И зачем мы сюда пришли?
– По делу.
Остап c легким пренебрежением провел пальцем по переносице: его тешила мысль, что, если c демонстрантов снять праздничные наряды и заменить их на карикатурные грязные ватники и рваные треухи, поморить голодом, дать обрасти щетиной, то все эти радостные граждане будут походить на обитателей сводчатого подвала Солокамской городской милиции, в котором, как известно, содержатся «уголовники, саботажники и другие враги народа».