Триумф
Шрифт:
— Это не бред свинячий, как вы изящно выразились, Маргарита Викторовна, а еще один сигнал следствию, — заявил следователь.
Ритка возмутилась:
— Хорошее следствие, если ему из газеты сигналит какая-то дура, объевшаяся белены. Вы только послушайте. «…Всем известно, что г-жа Калашникова в период своей работы на рынке устраивала невероятные сцены ревности своему мужу Василию, когда он как целитель принимал у себя пациентов-алкоголиков. На самом же деле он проводил сеансы омолаживания и брал за это большие деньги.
Слушая эмоциональные Риткины заявления, Николай Николаевич тихонько улыбался:
— А откуда вы знаете, в какое время убили вашего мужа?
— А в какое бы ни убили, — отрезала Ритка. — Он проведывал меня, это может подтвердить медсестра. Значит, был живой. А потом исчез. Значит, во время моего пребывания в больнице. Логично?
— Логично. Но вам и не нужно было делать это лично. Убивать. Ведь ваш сообщник и жених — на свободе. Не так ли? — осведомился Николай Николаевич.
Ритка подозрительно уставилась на него;
— А статейку в газетенку не вы написали? Почерк похож.
— Доктору Медведеву было вполне по силам справиться с Калашниковым. Тем более что мотив у него был очень сильный. — Николай Николаевич впился глазами в Ритку. — При посещении вас мужем вы о чем с ним говорили?
— Я просила его о разводе, — честно призналась Ритка. — И он мне его практически дал. Сперва, конечно, не хотел. А потом, когда я ему пообещала денег, захотел.
— Есть кто-нибудь, кто может это подтвердить? — спросил следователь.
Ритка задумалась:
— Подтвердить некому. А вы у самого Василия спросите.
— Вы знаете, где он? — поднял брови следователь. Ритка пожала плечами:
— Нет. Но ведь и труп не найден.
Амалия, бледная и взволнованная, старалась держать себя в руках, давая распоряжения Юльке:
— Юлия, ко мне никого не пускай, по телефону не соединяй, свой мобильник я тоже выключаю. Я буду думать.
— Понято. Амаль Станиславна, я могу взять вашего Толика?
Амалия чуть заметно вздрогнула:
— Зачем?
— Мне нужно отвезти документы с мокрыми печатями в «СистемСервис», а Петька — у Ритки, — объяснила Юлька.
— Бери, — кивнула Амалия.
— Скажите ему, что вы не против, а то в последнее время он мне не верит. Вообще, слишком козырным стал. Чуть что — пальцы врастопырку, — Юлия замялась. — У меня к вам вопрос, о Толике. А он не голубой?
— Дура! — неожиданно заорала на нее Амалия, и Юлька опрометью выбежала из ее кабинета.
Амалия, тяжело дыша, тихо повторяла:
— Дура. Я дура.
— Чудеса, да и только, — рассказывала Юлька Диане, — с Амалией что-то не в порядке. Я ей говорю —
— Как думаешь, мне нужно доложиться, что я приступила к выполнению служебных обязанностей? — спросила Диана.
Юлька покачала головой:
— Не советую. Во всяком случае, не сейчас. Она велела никого не впускать, не выпускать. Никак зубы напильником затачивает. Да ну ее. Ты лучше расскажи, как съездила.
— Классно. Я думала, что совсем городской стала, а как приехала домой, поняла, как скучаю по своему Радужному, по маме, по дому.
Там так хорошо, спокойно. У меня подшефный детдом есть — мама там работает на полставки. И две девчушки-сестренки. Прелесть что такое! Представляешь, одна говорит: я, когда вырасту, буду такой же красивой, как Диана в молодости.
— Виктория Павловна, я приехал узнать, вы нашли что-нибудь новое в деле Косаревой. Мне надо взглянуть на документы о лишении Косаревой материнских прав. Если это возможно, конечно, — объявил Артем.
— Понимаешь, я просила узнать об уголовных делах Косаревой Петрова, нашего начальника уголовного розыска, ты же его знаешь. Да вот он что-то пропал, не звонит, не заходит. По нашим архивам, сказал мне Петров, Наташка Косарева ни к каким делишкам своей мамаши не причастна. Я и рада. Ведь хорошая была девка. Надеюсь, что и сейчас у нее все хорошо. Но Петров сказал, что еще одно дело Косаревой-Крокодила наши сплавили соседям в район, их жертва была оттуда. Петров и обещал навести справки. Да пропал, носа не кажет…
— И не покажет, — сказала Анна Вадимовна входя. — Здравствуй, Артем. У меня с ним состоялся серьезный разговор. Я ему все объяснила и попросила прощения. Я его не люблю. Представить только, что ежедневно нелюбимый человек будет сновать у тебя перед глазами туда-сюда… Не хочу портить жизнь ни себе, ни ему. Лучше остаться одной. Тем более что мне не привыкать.
— А я-то думаю… Значит, нечего делать. Нужно ехать к Петрову. Артем, ты на транспорте? — повернулась к Артему Виктория Павловна.
— Так точно.
— Аня, оставайся на хозяйстве, — скомандовала Виктория Павловна.
Петров был мрачен и не смотрел на Викторию Павловну, которая вместе с Артемом зашла в его кабинет:
— Олег Иваныч, ты не выспался сегодня? — поинтересовалась она.
— Что у вас? Я занят, — буркнул он.
— Я же просила тебя узнать у соседей о Косаревых, — напомнила Виктория Павловна.
— Много работы. Не успеваю, — отрезал Олег Иванович.
— Знаю я, чем ты был занят. Но ведь в этих делах никто тебе не помощник.