Триумфальная арка
Шрифт:
Равик достал сигарету и провел пальцами по сухой папиросной бумаге. Так вот оно что. Теперь он все понял. Как безболезненный разрез ножом. Определенность никогда не причиняет боли. Боль причиняет лишь всякое «до» и «после».
— «То же самое» никогда не повторяется, — сказал он. — И повторяется всегда.
Зачем я говорю все эти пошлости? — подумал он. — Газетные парадоксы. Какими жалкими становятся истины, когда высказываешь их вслух.
Жоан выпрямилась.
— Равик, — сказала она. — Откуда ты взял, что любить можно только одного человека? Неверно. Ты и сам это знаешь. Правда, есть однолюбы,
Равик закурил. Не глядя на Жоан, он ясно представлял себе, как она выглядит. Бледная, с потемневшими глазами, спокойная, сосредоточенная, почти хрупкая в своей мольбе и все-таки несокрушимая. Такой же она была и тогда у себя в квартире, — точно ангел-первозвестник, полный веры и убежденности. Этот ангел думал, что спасает меня, а на самом деле пригвождал меня к кресту, чтобы я от него не ушел.
— Да, я это знаю, — сказал он. — Все мы так оправдываемся.
— Я вовсе не оправдываюсь. Люди, о которых я говорю, обычно несчастливы. Это происходит помимо их воли, и они ничего не могут поделать с собой. Это что-то темное и запутанное, какая-то сплошная судорога… И человек должен пройти через это, спастись бегством он не может. Судьба всегда настигнет тебя. Ты хочешь уйти, но она сильнее.
— К чему столько рассуждений. Уж коли неизбежное сильнее тебя — покорись ему.
— Я так и делаю. Знаю, ничего другого не остается. Но… — Ее голос изменился. — Равик, я не хочу потерять тебя.
Он молчал. Он курил, не чувствуя, как дым входит в легкие. Ты не хочешь меня потерять, подумал он. Но ты не хочешь потерять и другого. Вот в чем суть. Ты можешь так жить! Именно поэтому я должен уйти от тебя. И дело не в том, — это быстро забудется. Ты найдешь для себя любые оправдания. Но беда в том, что это так сильно захватило тебя, и ты не можешь от этого отделаться. Допустим, от него ты уйдешь. Но это повторится опять и будет повторяться вновь и вновь. Это у тебя в крови. Когда-то и я мог так. А вот с тобой не могу. Поэтому я должен избавиться от тебя. Пока я еще могу. В следующий раз…
— Ты думаешь, у нас какая-то особенная ситуация, — сказал он. — А на самом деле все предельно обыкновенно: супруг и любовник.
— Неправда!
— Нет, правда! Эта ситуация возможна во многих вариантах. Один из них ты мне предлагаешь.
— Не смей так говорить! — Она вскочила на ноги. — Ты какой угодно, но только не такой… Ты и не был таким и не будешь… Скорее тот… — она осеклась. — Нет, это тоже не так… Не могу тебе объяснить.
— Скажи проще: уверенность и покой, с одной стороны, а романтика — с другой. Это звучит лучше. Но суть дела не меняется. Хочется обладать одним и не упускать другого.
Жоан отрицательно покачала головой.
— Равик, — сказала она, и в ее голосе послышалось что-то, от чего дрогнуло его сердце. — Для одной и той же вещи можно подыскать и хорошие, и плохие слова. От этого ничего не меняется. Я люблю тебя и буду любить, пока не перестану дышать. Я это твердо знаю. Ты мой горизонт, и все мои мысли сходятся к тебе. Пусть будет что угодно — все всегда замыкается на тебе. Я не обманываю тебя. Ты ничего не теряешь. Вот почему я снова и снова прихожу к тебе, вот почему мне не о чем сожалеть, не в чем винить себя.
— Человек не повинен
— Я думала… Я очень много думала, Равик. О себе и о тебе. Ты никогда не старался взять все, что я могла тебе дать. Может быть, ты сам об этом и не подозреваешь. Я всегда словно наталкивалась на какую-то стену и не могла идти дальше. А как я этого хотела! Как хотела! В любую минуту я могла ожидать, что ты уйдешь от меня, и жила в постоянном страхе. Правда, тебя выслала полиция, ты вынужден был уехать… Но могло бы случиться и иное… В один прекрасный день ты мог бы уйти по собственной воле… Тебя бы просто больше не было, ты просто ушел бы неизвестно куда…
Равик силился разглядеть в темноте ее лицо. В том, что она говорила, была какая-то доля истины.
— И так было всегда, — продолжала она. — Всегда. А потом пришел человек, который захотел быть со мной, только со мной, безраздельно и навсегда, просто, ничего не усложняя. Я смеялась, играла, все это казалось мне неопасным, легким, я думала, в любую минуту можно будет отмахнуться от всего; и вдруг это стало значительным, неодолимым, вдруг что-то заговорило и во мне; я сопротивлялась, но бесполезно, чувствовала, что делаю не то, чувствовала, что хочу этого не всем своим существом, а только какой-то частицей, но что-то меня толкало, словно начался медленный оползень, — сперва ты смеешься, но вдруг земля уходит из-под ног, все рушится, нет больше сил сопротивляться… Но мое место не там, Равик. Я принадлежу тебе.
Он выбросил сигарету в окно. Она полетела вниз, словно светлячок.
— Что случилось — то случилось, Жоан, — сказал он. — Этого нам уже не изменить.
— Я ничего не хочу менять. Это пройдет. Я принадлежу тебе. Почему я прихожу сюда? Почему стою у твоей двери? Почему жду тебя? Ты меня прогоняешь, а я прихожу снова. Я знаю, ты не веришь мне и думаешь, что у меня есть какие-то другие причины. Какие же могут быть еще причины? Если бы другой был для меня всем, я бы не приходила к тебе. Забыла бы тебя. Ты сказал, что у тебя я ищу лишь уверенности и покоя. Неправда. Я ищу у тебя любви.
Слова, подумал Равик… Сладостные слова. Нежный, обманчивый бальзам. Помоги мне, люби меня, будь со мною, я вернусь — слова, приторные слова, и только. Как много придумано слов для простого, дикого, жестокого влечения двух человеческих тел друг к другу! И где-то высоко над ним раскинулась огромная радуга фантазии, лжи, чувств и самообмана!.. Вот он стоит в этой ночи расставания, спокойно стоит в темноте, а на него льется дождь сладостных слов, означающих лишь расставание, расставание, расставание… И если обо всем этом говорят, значит, конец уже наступил. У бога любви весь лоб запятнан кровью. Он не признает никаких слов.
— А теперь уходи, Жоан.
Она встала.
— Я хочу остаться у тебя. Позволь мне остаться. Только на одну ночь.
Он покачал головой.
— Подумай и обо мне. Ведь я не автомат.
Она прижалась к нему. Он почувствовал, что она дрожит.
— Ни о чем не хочу думать. Позволь мне остаться.
Он осторожно отстранил ее.
— Не начинай с меня обманывать своего друга, Жоан. Он и так настрадается вдоволь.
— Я не могу идти домой одна.
— Тебе не придется долго пробыть в одиночестве.