Трое и Дана
Шрифт:
Голос его прервался, шутка получилась чересчур натужная.
Мрак видел, как по лицу волхва пробежала тень, глаза расширились, словно увидел или вспомнил нечто ужасное. Возможно, волхв уже знает, что лежит ниже. А то и сам видел. Надо при случае, когда все кончится, расспросить, куда ходил за скорлупкой первого Яйца!
Он подтянул перевязь и шагнул вперед. Глаза сухо блестели, а ладонь как бы сама по себе любовно прошлась по рукояти страшной секиры. Олег косился: оборотень просто обезумел, так рвется в бой. Скорее бы пролить
Олег поднимался, шел за Мраком, его мотало из стороны в сторону. Падал, с трудом поднимался, шел, снова падал... Наконец воздеть себя на ноги не сумел, пополз, хватаясь за горячие камни изувеченными руками.
Мрак тащился, придавленный тяжестью на спине, что становилась все невыносимее. Ноги подкашивались, а когда поднялся в очередной раз, оглянулся, Олега уже не было. Красный туман колыхался и потрескивал перед глазами, завивался жгутами. По камням прыгали синие искры.
Со стоном, все равно никто не услышит, он положил Таргитая, огляделся. Волчье чутье отказывалось вычленить знакомый запах среди гари, копоти. Острые глаза видели только дымные смерчи, поземку из пепла и золы.
Олег лежал к десятке шагов позади. Лицо его было обожжено, покрылось струпьями. Глаза смотрели пусто. Мрак потряс, ударил по лицу.
Синие губы с трудом разомкнулись:
– - Мрак... Я ослеп...
– - Ну и что?
– - прохрипел Мрак.
– - Подумаешь... Кроты всю жизнь слепые. И ничо, деревья еще как портят...
Негнущимися пальцами снял с пояса веревку, захлестнул Олега подмышки.
– - Поведу... как козу на базар...
– - За...чем?
– - прохрипел Олег перехваченным горлом.
– - Продам по дороге. Аль обменяю.
Он потащил было, но сам упал от толчка. Олег заставил непослушные руки и ноги двигаться, только бы не терзать Мрака. В голове мутилось, ненавистный голос, не дающий наконец-то умереть, доносился то сверху, то издали, отдалялся и приближался. Тело уже свыклось с болью, притерпелось, стало как огромная колода, уже изъеденная жуками и муравьями.
Он терял сознание, снова выныривал, когда слышал сиплое надсадное дыхание. Оборотень тащил его, как неподвижную колоду. Он уже сам полз, цеплялся за камни, с усилием подтягивал себя, затем, уперевшись ногами, подтягивал Олега.
Дурак, хотел сказать Олег, но губы не шевелились. Потом было затишье, он опять ушел в забытье. Очнулся от голоса, в котором хрипело и свистело, словно от легких остались одни клочья:
– - Тарх... не подыхай!.. Дудка твоя при тебе... я ж не сыграю... Не околей, над Олегом не посмеешься... Он дурак еще больше -- вовсе шуток не разумеет...
Сам ты, хотел было сказать Олег. Язык не помещался в обугленном рту, царапал жесткое небо. Закашлялся, из горла хлынула
– - Полегчало?
– - донесся слабый голос.
Олег понял, что спрашивают его: Таргитай слышит и чувствует меньше, чем камни, на которых лежит.
– - Куда уж лучше, -- прохрипел Олег.
– - Ну как, прибил Ящера?
– - Не. Тебя хотел усадить получше, чтобы ничо не пропустил... Готов?
– - Совсем готов, -- согласился Олег.
– - Можно закапывать.
Послышался шорох, треск камней. Что-то заскрипело. Веревка натянулась, дернула. Олег не сдвинулся.
– - Мрак... не дури. Ползи сам.
– - С чего бы?
– - Авось, до чего-то доползешь. Меня оставь. Я уже труп. Его не дергали долго, Олег решил уже, что Мрак обрезал ремень, но потом потянуло снова. Похоже, оборотень просто терял сознание, а сейчас вынырнул снова.
– - Дурак...
– - донеслось слабое.
– - Тебе бы миску борща горячего... И все лечение.
Мрак полз, уже не поднимая головы. На спину давила гора, Таргитай отяжелел. Останавливался часто, терял сознание. Но даже и в бессознательном полз, ударялся головой о камни, вслепую обходил, полз...
Однажды ощутил, как ремень, на котором тащил неподвижного волхва, ослабел. Не в силах даже выругаться, вывернулся из-под Таргитая, оставив между камнями, пополз обратно.
Пальцы нащупали обрезанный ремень раньше, чем увидели слезящиеся глаза. В дымном воздухе, где возникали и тут же пропадали смутные фигуры, он не мог ощутить ничего и ничего не видел, не слышал.
Все-таки выругавшись в полном бессилии, потащился по кругу. Он сделал третий круг, все расширяя и расширяя поиск, когда наткнулся на неподвижное тело.
– - Дурак... Скотина...
Волхв явно пытался уползти подальше, чтобы Мрак не отыскал, но потерял сознание слишком быстро. Мрак, отгоняя темные волны, захлестывающие сознание, снова привязал Олега, ударил по лицу, сам едва не упав от этого удара.
– - Не спи... не спи...
– - М-м-м... Мрак... не мучай...
– - Ты не мучай... Пойдем... Надо идти...
– - Мрак...
Веревка натянулась, Олег заплакал и пополз, потащил на руках свое тело с неподвижными ногами.
Мрак двигался, лишь изредка осознавая, что ползет по камням, на спине груз, который надо беречь, а сзади дергает другой груз. Его тоже надо тащить, а когда невмоготу, останавливаться и подтягивать ремень руками.
Он не знал сколько ползет: сутки, неделю или вечность. В сознании осталась одна гаснущая искорка: идти. Надо идти. Кто не идет -- тот мертв. Кто не идет -- тот сам мертв и мертвит других...
Но когда и эта искорка начала гаснуть, ему показалось, что слышит голоса. Но голоса слышались и раньше в завываниях ветра. Как в призрачных видениях и сгущениях видел странных зверей, крылатых женщин и кровожадных демонов.