Трое и весна
Шрифт:
Но не так сталось, как мечталось.
Когда Витя уже одевался, а Митька нетерпеливо топтался на пороге, ожидая его, раздался резкий звонок в дверь. На пороге стояла Митькина мать. Она, конечно, догадалась, где сын. Однако не ворчала, а только попросила сына побыть дома, пока она сходит в поликлинику, — может позвонить отец.
Ребята пригорюнились, но не надолго: через часок они будут на улице!
Но ведь у Митьки — цветной телевизор! Вот красота-то! Витя как сел на стул против телека, так и забыл про все на свете.
Хозяйка дома пришла не скоро: в поликлинике была большая очередь. Друзья побежали во двор, но тут же вернулись — снова задождило, ещё и снежинки стали падать.
На следующий день Митькина мать убежала на работу.
Витя описал все это и, глянув на свой слепой и немой телевизор, с опаской подумал: «А вдруг на этой неделе не придёт мастер по ремонту телевизоров?» Подумал и решительно дописал: «Вот так телевизор лишил меня и Митьку каникул».
Я и заяц
Слава Чайченко взялся за сочинение тоже в последний день каникул.
Но на то была уважительная причина — он ездил в гости к бабушке. Мама не хотела его отпускать, умоляла бабушку, которая приехала за внуком из села: «Вы и тут насмотритесь на Славика и приглядите за ним, да и зубы свои полечите». Бабушка нерешительно пожимала плечами.
Слава видел, что ей очень хочется забрать его в село, но и неловко перечить невестке. А его и к бабушке тянуло, и хотелось посмотреть знаменитого клоуна Олега Попова, который впервые приехал к ним в город.
Но тут кстати пришёл с работы папа. Огромными ручищами — отец работает экскаваторщиком — он обнял бабушку и Славу и пробасил:
— Чтобы такой детина целую неделю слонялся по двору да собак гонял? Марина, разве не ты вчера говорила, что нужно вывезти ребёнка на свежий воздух и натуральное молоко?
Мама вздохнула. Действительно, она вчера сокрушалась, что Слава на каникулах будет слоняться без дела. А тут бабуся приехала…
Слава с ходу написал заголовок «Каникулы», и рука остановилась. Он столько насмотрелся за неделю в селе, что и тетради не хватит, если рассказать обо всем. И на конюшне был с дедом, гладил жеребёнка, который народился зимой. Он смотрел на Славу большими влажными глазами, словно спрашивал: ты меня не обидишь? И с бабушкиной козой Красулей подружился… почти. Странное она существо. Когда Слава даёт ей пахучее вкусное сено или яблоко, Красуля крутит, как пропеллером, маленьким хвостиком и мекает так ласково, будто язык ей мёдом смазали. А стоит Славе чуть отвернуться, как она поддевает его своими острыми рогами. Ещё ходил он с бабушкой на базар, где старый дед со смешной, как у Красули, бородкой подарил Славе раскрашенный свисток. Дунешь в него — и будто синичка нежно тенькает.
Слава даже взмок, описывая все это на бумаге. Упомянув про синичку, он облегчённо выпрямился, закрыл тетрадь.
И тут же хлопнул себя ладонью по лбу. Постой-ка! А про поход в лес забыл! Как же это он? Правда, поход закончился не очень удачно, но все же…
Пошли они в лес с соседским хлопцем Петриком без разрешения, тайком… А когда под вечер усталые вернулись домой, то заплаканная бабушка больно дёрнула Славу за ухо, а дед дал щелчка… Про это, конечно, можно и не упоминать. Но не писать о походе нельзя. И Слава стал вспоминать и описывать, как они заблудились в немом лесу, как испугались горбатой, почерневшей кучи хвороста, которая показалась им притаившимся волком. Хорошо, что на высокой сосне звонко застучал дятел, словно сказал перепуганным мальчикам: приглядитесь внимательней, какой же это волк! Они присмотрелись и потом с наслаждением разбрасывали эту кучу, горланя песн. А нам все равно», и тут даже дятел так возмутился, что улетел прочь.
Славу охватило волнение, будто он снова очутился в мартовском лесу. Вот как наяву увидел он большую кочку с кустиком клюквы. А за кочкой сторожко сидит заяц, обрывает красные ягоды и уплетает за обе щеки. Слава написал это и не заметил, как его рука сама добавила: «Косой увидел нас, усмехнулся в длинные белые усы и сказал:
Конечно, им показалось, что за кочкой сидел заяц и лакомился клюквой. Но так не хотелось вычёркивать из сочинения этого славного зайца, что Слава подумал и честно дописал: «Правда, может, заяц нам с Петриком привиделся, как и волк. Но заяц в лесу был, ну, может, не за той кочкой, так за другой. Должен же быть в таком огромном лесу хоть один заяц! И тот заяц, конечно же, слышал нашу песню и прибегал посмотреть на нас. И если мы его не видели, то он-то уж нас, конечно, видел!»
Я и футбол
А Василёк Дахто вообще забыл про заданное сочинение. Да и как тут было упомнить, если он каждый день играл в футбол на такой хорошей площадке, где даже в дождь не было луж, а когда выглядывало солнце, то асфальт быстро высыхал.
Игра началась на второй день каникул, началась случайно. К ним пришли ребята из соседнего дома. Посетовали, что их площадку захватили автомобилисты под гаражи. Родители, конечно, написали жалобу в райисполком. Но пока её разберут, пока перетащат куда-нибудь тяжёлые железные гаражи, которые, как грибы, внезапно выросли ночью на площадке, то и каникулы кончатся. Так сказали соседские ребята и предложили сыграть всего один матч. Василёк и его товарищи внимательно оглядели пришельцев, многозначительно переглянулись. А не хотят ли они, как автомобилисты, заграбастать их сухую и удобную площадку? Вишь, как льстиво смотрят… Однако желание утереть нос соседям было слишком велико.
Сначала соседи позорно проигрывали. Они очень болезненно переживали свои неудачи: ахали, охали, хватались за голову. А Василёк и его товарищи, гордо задрав носы, бегали по площадке, небрежно пасовали тяжёлый, намокший мяч. Они и не заметили, как заговорщически переглянулись пришельцы. После этого у них будто ноги стали длиннее. Теперь мяч то и дело со свистом летел в ворота Васильковой команды, будто к ним магнит привесили.
И вдруг взмокшие и подавленные неудачники потеряли всякую возможность отыграться. Мяч, посланный Васильком, угодил в раму окна дворника так, что звон раздался. И хотя стекла не разбились, выбежал с метлой дворник, и ребятам пришлось хватать мяч и убегать на соседний двор. Его хозяева горячо благодарили, даже руки жали, желая успеха в играх с другими командами. Василёк с товарищами понурили головы. Неужели это поражение ляжет навсегда позорным пятном на их команду, да что там на команду — на весь двор? Василёк робко спросил у соперников, не захотят ли они завтра ещё разок сыграть. Они пожали плечами: кто знает, может, завтра будет дождь, а может, их пригласят на матч ребята из высотного дома. Там и поле с настоящими воротами. Тут уж проигравшие не выдержали, обступили соседей, стали упрашивать сыграть хотя бы один матч. Обещали принести яблок для подкрепления сил, а Вадик, сын продавщицы из овощного магазина, расщедрился на четыре кубинских грейпфрута. И соседи сдались.
Напряжённая игра закончилась вничью. Не так уж и плохо, но все-таки общий счёт получался в пользу соседей.
Нужно было поставить точки над «i», как решительно выразился Вадик, которого мать хочет сделать то ли дипломатом, то ли адвокатом. Соседи согласились ещё на одну игру. Правда, Вадику пришлось вынести ещё два грейпфрута. На этот раз верх взяла Василькова команда, однако с преимуществом всего в один мяч, да и тот соперники опротестовали. Пришлось проводить четвёртый матч. Снова ничья…
И вот сегодня, в последний день каникул, готовилась решающая игра.
Василёк собрался заранее, словно ему нужно было идти на урок в школу, старательно нагуталинил ботинки, потом намазал их носки мелом для прицельности ударов, наподобие того, как мажут кий игроки в бильярд.
— Ты куда это наладился? — въедливым голосом спросила сестра. Они с Тамарой близнецы. — А сочинение за тебя кто будет писать? Кот Мурзик? Снова дотемна будешь гонять, а потом притащишься домой, будто тебя катком переехали…