Трое на отборе, не считая джинна
Шрифт:
– Ну-ну, – заворковала она умиротворяюще, проводя рукой над моим туловищем. – Не надо так волноваться. Ты теперь дома, всё будет хорошо… Весняр, Илир! – рявкнула она. – Болеутоляющее и общеукрепляющее! Живо!
И тут же словно из-под земли выросли двое юношей, один с синими волосами, другой с зелёными, и с настолько отрешёнными выражениями лиц, словно последние пару десятилетий они безостановочно медитировали где-нибудь на вершине горы в Тибете. Каждый держал в руках пиалу.
– Мириэль, – равнодушно заметил синеволосый. – У неё в постели
Честное слово, прозвучало это настолько двусмысленно, что мне сразу захотелось сказать, что он сам пришёл.
– Прекрасно, – мурлыкнула Мириэль. – Ты захватила с собой фамильяра? Нет-нет, ничего не говори, сначала выпей вот это.
И мне в губы ткнулась пиала с какой-то слабо пахнущей мёдом и мятой жидкостью.
– Я не фамильяр! – джинн, не выдержав, бурной струёй вырвался из бутылки и гневно напыжился, сложив руки на груди. – Я…
– Если ты не фамильяр, тебе придётся покинуть территорию академии, – даже не глядя на пыхтящего, как закипающий чайник, джинна, отрезала красотка. – Магические сущности, не находящиеся на службе у академии или адептов, запрещены. Под угрозой развеивания.
– Ну… я… это… – резко сдулся джинн. – Я, вроде как, на службе…
– Лицензия имеется? Сдай копию в отдел кадров и пусть поставят тебя на учёт.
– Эээ… – джинн совсем замялся. – Ну, лицензию пока ещё… а можно немного позже?
– Значит, фамильяр, – припечатала Мириэль, внимательно следя, чтобы в моей пиале не осталось ни капли. – Как я и предполагала. Сказала же: отойди и не мешай. Расскажешь потом, что там у вас произошло. Не нравится мне её ментальный фон.
– Мне тоже, – буркнул джинн, уменьшаясь до крошечного голубого язычка пламени, пляшущего на горлышке бутылки. – Она ничего не помнит.
– В самом деле? – Мириэль удивлённо приподняла красиво очерченную бровь, вглядываясь мне в лицо.
– Адептка Аринель, какие ваши последние воспоминания? – спросила она, почему-то перейдя на вы.
Я поняла, что начинаю густо краснеть. Рассказывать этой отполированной героине корейской дорамы, что мои последние воспоминания связаны с развешиванием дизайнерских мужских трусов по окрестным деревьям и разнузданным распиванием крепкого алкоголя на пару с джинном, было как-то неловко.
Видимо, она поняла общее направление моих мыслей, потому что закатила глаза и уточнила:
– Последнее, что ты помнишьдопопадания в тот мир. Что пошло не так на практике?
– К-какой практике? – икнула я, одновременно с облегчением чувствуя, что головная боль покинула меня, а взамен пришла какая-то необыкновенная чёткость восприятия вкупе с приятно разливающимся по жилам теплом.
Красотка изящно прикоснулась пальцами к виску, демонстрируя ужас ситуации кинематографически выверенным жестом.
– Ариша, – вздохнула она. – Напрягись. Я в тебя верю. Ты же лучшая адептка на потоке! Ну? Как ты оказалась в том мире?
– В каком в том? – осторожно переспросила я.
Судя по выражению
– Да в котором ты жила, бабку твою помелом по заднице! – не выдержал джинн. – Из которого я тебя вытащил!
– Не трожь бабку, целее будешь, – машинально отреагировала я, пытаясь осмыслить его заявление. – А как я могла там оказаться? Родилась, я полагаю.
Красотка и джинн застонали хором, закатив глаза. А чего я такого сказала?
– Дай-ка я тебя посмотрю, дорогая, – вздохнула Мириэль, небрежным жестом убрав свои пышные волосы в хвост, и склонилась надо мной, нежно прикоснувшись пальчиками к моим вискам.
А я ошарашенно рассматривала открывшиеся взору нежные розовые ушки, украшенные сверкающими камешками и искристыми цепочками… изящныеостроконечныеушки!
– Ну, что ты на меня смотришь, словно впервые видишь? – буркнула она, видимо, заметив мой взгляд. – Расслабься. Надо заглянуть поглубже.
Я послушно расслабилась, закрыв глаза. Противный червячок сомнений ощутимо ворочался где-то в мозгу. Эта самая Мириэль, чем больше я на неё смотрела, тем больше казалась мне знакомой. Это что, они тут на пару с джинном считают, что я отсюда? Мне жгуче захотелось вскочить с кровати и выглянуть в окно.
Но тут червячок сомнений, сосредоточенно ковыряющийся в моей черепной коробке, вдруг извернулся и укусил меня за что-то очень нежное. Не знаю, за что, но предыдущая головная боль на миг показалась мне тёплым летним бризом.
А потом последовала ослепительная вспышка, грохот… и ругань. Что характерно, слов я не понимала и идентифицировать язык тоже не могла. Но просто всеми фибрами души ощущала, что это – леденящий душу мат на каком-то непонятном наречии. Настолько леденящий, что остро захотелось выучить пару фраз.
Я осторожно открыла глаза.
Передо мной прямо в воздухе сидела изрядно взлохмаченная Мириэль, размазывая по лицу копоть, и халатик повис на ней клочьями. Красивые перламутровые стены покрылись безобразными рыжими и чёрными пятнами, а ширма и вовсе куда-то исчезла, так что я смогла увидеть красивую мощную деревянную дверь в дальней стене и письменный стол, заваленный книгами, неподалёку.
Интенсивное басовитое чихание откуда-то снизу говорило о том, что Вася тоже где-то рядом.
– Что это было? – робко поинтересовалась я. – На нас кто-то напал?
Мириэль устремила на меня взгляд, полный какого-то безбрежного сарказма.
– Ты с нами случилась, адептка Аринель, ты! И даже щиты не спасли!
– У вас что, нормальных менталистов нет? – простонал джинн откуда-то из-под кровати. – Последнему болотному огоньку ясно, что у неё с головкой не всё в порядке!
– Будешь много разговаривать, отправишься в утиль, – мрачно пообещала остроухая красотка, тщетно пытаясь пригладить стоящие дыбом волосы.