Трое нас и пёс из Петипас
Шрифт:
– Тридцать пять… Двадцать пять… Пятьдесят!..
Петипасскии учитель то и дело посматривал на него и утвердительно кивал головой.
Там, где на левом берегу реки стоят домики с садами, мы увидели петипасских ребят. Они шли гуськом по тропинке, высоко поднимая руки. Это они показывали, что держат мне палец на счастье.
У ольхи нас ждала Анча с Пецкой. Пан Людвик подъехал к берегу, и я помог Анче сесть в лодку. Пецка вскочил сам.
Теперь Петипасы казались мне самым красивым местом в мире.
Все было бы хорошо, если б не мысль о карпе для Анчи. Но Анча ни о чем не догадывалась. Она сидела с Пецкой на задней лавке и рассматривала мою удочку.
Потом она завертела катушку, спиннинг затрещал, и Пецка на него залаял. Я подумал, что это неважная примета.
Пан Людвик повернулся ко мне:
– Тоник, бросай якорь!
Я бросил в реку камень на веревке, затем побежал к тому месту, где сидела Анча, и бросил второй. Пан Людвик сказал, что у меня получается, как у заправского рыбака.
Другую лодку остановил Руда.
Справа над нами поднималась казинская скала. Солнце освещало только её вершину. Вода под скалой была чёрная и глубокая.
На другом берегу я увидел петипасских ребят. Они стояли среди высоких верб и забрасывали удочки.
– Ну, Тоник, начнем! – сказал пан Людвик и показал мне, где я должен сесть.
На другой лодке тоже готовились. Генерал хотел одолжить одну удочку Руде, но петипасский учитель сказал:
– Ему ещё рановато!
Чтобы Руде не было скучно, петипасский учитель достал из своих вещей складной метр и подал его Руде.
– А что с ним делать? – шепнул мне Руда.
– Будешь измерять рыбу, понятно?
Я попросил Анчу подать мне коробку с крючками. Но сначала я прикрепил на леску поплавок и оловянное грузило, а потом уж привязал крючок. И наконец насадил на крючок червяка. Пан Людвик, Генерал и петипасский учитель уже забросили свои удочки. Я торопливо бормотал про себя свое заклинание:
– Река, река, дай мне рыбу!
Грузило легко опустилось в воду. Я посмотрел на Анчу: не скажет ли она мне что-нибудь на счастье? Она взяла лапу Пецки и помахала мне ею. В тот же миг Генерал подсек леща.
– Для начала не так уж плохо, – похвалил петипасский учитель.
– Лещ, тридцать семь, наша лодка выигрывает! – заявил Руда и сунул рыбу в ведерко.
– Ну, Тоник, теперь очередь за нами, – шепнул мне пан Людвик.
На левом берегу что-то плеснулось.
– Я тоже поймал! – послышался голос Грудека.
Я увидел, как все ребята сбегаются к нему.
– А ты, Тонда? – пропищал через реку Лойза Салих.
– Я ещё нет!
– Насади тесто! – посоветовал через реку Индра. – Сегодня клюет на тесто!
– Тихо! – крикнул петипасский
Я следил за поплавком так внимательно, что в глазах у меня рябило. Но он не шевелился.
Внезапно с другой лодки послышался голос петипасского учителя. Он звал Генерала:
– Карел!
Я повернулся. Петипасский учитель стоял в лодке, а его удочка согнулась до самой рукоятки. Много ему пришлось повозиться, прежде чем он вытащил рыбу из воды.
Руда гордо провозгласил:
– Карп, ровно пятьдесят!
Ребята стояли на берегу. Было уже темно, и они плохо видели нас. Однако они услышали, как что-то сильно плескалось по воде.
– Это твой, Тонда? – сложив ладони, крикнул Грудек.
Я не ответил.
– Лучше помолчи, – посоветовал Грудеку Индра Клоц.
Петипасский учитель даже не прикрикнул на них. Он был страшно доволен, что поймал такого карпа.
Пан Людвик положил руку мне на плечо:
– Не огорчайся так, Тонда. Мы ещё им покажем!
Потом ко мне подошел Пецка. Опершись передними лапами на сиденье, он смотрел мне прямо в глаза и помахивал хвостом. Ему тоже хотелось меня утешить.
Становилось прохладно. Над рекой взошел месяц.
Все вокруг осветилось. И поплавки стало видно очень хорошо. Но мои все равно не шелохнулся.
Петипасские ребята продолжали стоять на берегу. Только Лойза ушел домой, мать увела его ужинать. Я слышал, как он говорил ей по дороге:
– Не могу я тебе дать руку. Я держу палец Тонде на счастье.
Анча тихо сидела на носу лодки. Пецка дремал, свернувшись у её ног. Он не проснулся даже тогда, когда пан Людвик вытащил карпа. На два сантиметра больше, чем у учителя!
– Когда же у тебя клюнет, Тонда?
Это сказала Анча. Хорошо, что при свете месяца не видно, как человек краснеет…
– Ты слышишь меня, Тонда? Я пробубнил:
– Анча, тихо, а то разбудишь Пецку.
– Он все равно не спит.
– Спугнешь рыбу.
Пан Людвик тихо засмеялся.
С другой лодки послышался голос Генерала:
– Какой прекрасный вечер!
Я бы тоже так думал, если б у меня был карп для Анчи.
– Тонда, ты не хочешь со мной разговаривать? – снова сказала Анча.
– Хочу. Вот поймаю рыбу, тогда… – Я шлепнул ладонью по воде.
– Тише, Тоник! – буркнул пан Людвик.
– Я бы тоже разозлилась, если б у меня не клевало, – вздохнув, сказала Анча.
И в эту минуту вся моя злость куда-то улетучилась. Я спокойно взял удочку, вытянул крючок из воды. Попросил Анчу, чтобы она сама выбрала мне самого хорошего червя. Отвязал свой крючок и дал его подержать Анче.
– Ты что, уже собираешься, Тоник? – удивился пан Людвик.
– Хочу попробовать с грузилом потяжелее. Что скажете?