Трое под одной крышей
Шрифт:
Эксперимент пошел.
Сергей Иванович Артарян порывался идти в милицию. Мама отговаривала его. Сестра мамы, тетя Феня, приехавшая погостить из Тбилиси, причитала на грузинский лад:
— Вуй ме, это же какой-то бандитский город! У нас, в Тбилиси, таких вещей не бывает… Хорошо, что я сегодня уезжаю…
Сергей Иванович этого не вынес, ушел в спальню. Мама тут же за ним — проводить воспитательную работу.
— Сергей, милый, потерпи уж последний вечер. Как-никак она моя старшая сестра. В кои веки в гости приехала. Надо, чтоб
— И откуда у вас, у кубанских казачек, появился этот восточный политес?
— Ох, милый! О чем вспомнил!
Однако было время, когда Сергей Артарян и его грузинский друг Ираклий поехали на студенческую практику в кубанское село, а оттуда вернулись женатыми на родных сестрах. Старшая, Феня, — как потом рассказывала Карине мама, — «не растерялась». В семье каждый год рождался чернокудрый мальчик, чем тетя Феня прочно завоевала любовь и уважение всей обширной грузинской родни. А Карина появилась только десять лет спустя, когда Сергей Иванович уже смирился с тем, что не оставит на земле потомства…
Вечером, когда все в доме завертелись в последних сборах, вдруг выяснилось, что никто не удосужился заказать такси. Вообще-то это должен был сделать Сергей Иванович, но ограбление, которому подверглась его дочь, заставило его забыть обо всем на свете.
Тут зазвонил телефон. Троюродная сестра Лиля рыдала в трубку:
— Серго, милый, какое несчастье…
— Что с тобой, Лиля, что случилось?
— Не со мной, а с вами! Говорят, вашей Карине палец отрезали…
Сергей раздраженно бросил трубку на рычаг.
Карина не зафиксировала, по какому каналу прошел первый слух, но в конце концов это можно было сделать и завтра…
Тетя Феня, уже готовая к отъезду, судорожно пересчитывала свои вещи. Всего должно было быть одиннадцать мест.
— Чемодан раз, баул два, бутыль три, сетка четыре, посылка для Нуцы… А где термос? Термос где?
— Да у тебя в руках термос, — успокаивала ее мать.
Вышли на улицу, стали на видном месте. Такси не появлялись. Обычно зеленые огоньки шныряли взад и вперед, а в нужную минуту не было ни одного.
— Я опоздала! — причитала тетя Феня, хотя до отхода поезда оставалось еще полтора часа.
Карина волновалась, мама не смотрела на отца, а тот, бедненький, чувствовал себя виноватым и больше всех нервничал и сердился.
— Я сбегаю к стоянке, — предложила Карина.
— Пока ты будешь ходить, мы поймаем машину и придется тебя искать, — холодным и спокойным голосом сказала мама.
В эту минуту черная «Волга», которая стояла у тротуара, плавно придвинулась, и водитель, выйдя из машины, молча открыл дверцу.
— Я на неизвестной машине ночью не поеду! — решительно заявила тетя Феня.
Водитель — парень в добела потертых по моде джинсах — пояснил негромко, обращаясь к Карине:
— Машина от Газияна.
И Карина, скрывая растерянность, приказала всем садиться,
Действительно, парень в модных джинсах аккуратно похватал чемоданы, баулы и авоськи, сунул их в черное брюхо «Волги», и машина покатила на вокзал, где тоже ни Сергею Ивановичу, ни Карине, ни беспокойной тете Фене таскать ничего не пришлось.
Когда тетю Феню со всеми ее вещами водворили в купе, Сергей Иванович попытался сунуть водителю пятерку, но тот со скорбно-снисходительной улыбкой отклонил гонорар.
Карине он сказал:
— Стою на площади справа.
— Не надо! — взмолился Сергей Иванович.
Но они, конечно, вернулись домой на черной «Волге».
— Как это понимать? — спросил отец, поднимаясь по лестнице.
На вопрос, заданный в таком тоне, лучше было вообще не отвечать…
Едва вошли, зазвонил телефон.
— Первый час ночи, между прочим, — сухо констатировал Сергей Иванович, когда Карина торопливо сорвала трубку.
— Андрюша, ты?
Она попыталась поблагодарить его за машину. Но он сухо прервал ее и потребовал к аппарату Сергея Ивановича.
— Меня? — удивился Сергей Иванович. — О чем ему со мной говорить?
Карина стояла рядом, пытаясь хоть что-нибудь услышать и понять, что происходит.
Отец положил трубку.
— Он говорит, чтобы я ни о чем не беспокоился и никуда не заявлял. Он это дело целиком берет на себя.
— Какое дело? — не поняла Карина.
— Насчет ограбления. Он уже все знает, все подробности. Машиной мы тоже ему обязаны? Кажется, скоро в этом доме моя роль сведется к нулю…
Карина закрылась в своей переделанной из чулана комнате и стала думать об Андрее Газияне.
Теперь она перед сном всегда думала об Андрее. Он появился внезапно не только в ее жизни, но и в городе, где люди ее возраста и ее круга, в общем-то, все более или менее знали друг друга.
Впервые она увидела его на одной из улиц студенческого района, потом в молодежном парке, где притаилась круглая обсерватория, затем в университетском кафе. Был он очень заметный — высокий, красивый. Говоря о нем, все сходились на одном слове — необычный. А почему? Не носил джинсов и пестрых рубашек, как большинство ребят, стригся коротко, песен не пел.
Очень скоро он стал провожать Карину до самого подъезда ее дома. Шел позади, за несколько шагов от нее, и ни разу не пытался заговорить.
Римма очень быстро выяснила, что он сын военного, учился где-то на Дальнем Востоке, а теперь его отца перевели в Армению и Андрей зачислен в Политехнический на третий курс.
И вообще он сын племянницы подруги тети Герселии, и Римма может в любую минуту узнать о нем все подробности.
— А мне не интересно! — сказала Карина.
— Интересно, интересно, — безапелляционно уверила Римма. — Но только вскоре он сам с тобой познакомится, у него это в плане, мне Лева сказал.