Трое с той стороны

Буровицкая Елена

— Тогда кто же это? — совсем смешался эхсан.

— Тани, балда. Кто же ещё? Девочка с той стороны!

Взгляды Алёны и Красы встретились. Краса смотрела открыто и просто. У неё оказались тёмные, цвета густого кофе, красивой формы глаза. Чем-то она напомнила Алёне маму, то ли этими глазами, то ли чертами лица. Вдруг девушка улыбнулась Алёне и Юле и заговорщицки подмигнула. Обхватила их за плечи.

— Вы его не бойтесь, — посоветовала она сёстрам. — Это он только притворяется грозным. Только ему никто не верит. На самом деле он добрейший человек,

просто эхсану и градоначальнику положено быть таким. Вот Иорил и старается вовсю. Иорил! — повысила она голос. — Я пошла. А ты прекращай все свои дела и отправляйся спать! Слышишь? Хватит, переработал. Проверю!

Глава семнадцатая

Плохая ночь

Краса вела их длинными коридорами с большими круглыми окнами без подоконников. Шаг Красы был размашистый, быстрый. Девочки никак не могли подстроиться под её темп и постоянно отставали. Девушка на них не смотрела и вообще думала о чем-то своем.

— Вы только взгляните на него! — возмущению Красы не было границ. — Совсем совесть потерял, мерзавец. Ему, видите ли, повсюду шпионы мерещатся. И комендантское время это дурацкое ввёл из-за своей навязчивой идеи, людей добрых хватать, где не попадя. Ладно, Гоба примчался, добрая душа, говорит: градоначальник там опять чудит. Детей на улице взяли. Так он им допрос учиняет. Заперся с ними у себя да кричит так, что за воротами слышно…

— Погоди, — внезапно вспомнила Алёна. — Дверь он запер, это точно, а как же тогда ты вошла?

— А! — отмахнулась Краса. — Иорил не нашёл ещё таких замков, каких я не смогла бы открыть.

— А я знаю, кто ты, — вдруг догадалась Юлька. — Ты магирг, да?

Алёна с сомнением покосилась на проводницу. Ещё минуту назад она была уверена, что видит перед собой ещё одного, случайно встретившегося ей в Валлее тани, ведь на первый взгляд Краса мало чем отличалась от привычных для Алёны людей Земли. Да, Краса высокая девушка, но всё же гораздо ниже Расаны и тех двоих колдунов, чуть не похитивших Юльку. Но вряд ли ростом ей уступал Лум, самый настоящий тани.

— Это ты из-за задвижки так решила? — хмыкнула Краса. — Так её любой дурак собьёт — старьё несусветное. Лучше признавайтесь, как на улице после колокола оказались. Поди, из дома выкинули?

— Никто нас не выгонял, — возразила Алёна.

— Конечно же, нет, — сразу согласилась Краса. — Во всяком случае, вы точно не местные. В Миноне тани сроду не водились. А вы явно побывали в Кверкусе.

От неожиданного заявления Алёна остановилась. Снова резанула по сердцу боль от разлуки с Алёшкой. Ведь в Кверкусе они были с ним вместе…

— Ты откуда о Кверкусе узнала?

Краса на это улыбнулась и ткнула пальцем в грудь Юльке, где на верёвочке повис почти пустой сосуд с нектаром:

— Вот этот туесок — видишь на нем символы? Их может прочитать только магирг. И магирг их начертал. Сосуд с нектаром, верно?

— Слушай, — сказала хмурая Алёна, — я не знаю, кто ты, и я не буду с тобой ничего обсуждать.

— Да ладно тебе! — беспечно отмахнулась девушка. — Я не заставляю тебя

всё мне рассказывать. Понятно дело, ты вправе мне не доверять. А я не собираюсь лезть в ваши с этой девочкой дела. Да, а как звать-то вас я могу узнать?

Алёне показалось, что она очень уж резко обошлась с радушной Красой, и ответила помягче и как бы извиняясь.

— А-лё-на, — медленно повторила Краса. — Ю-ля. Любопытные имена. Никогда таких не слышала. Но звучат красиво. О, вот мы и пришли.

Коридор заканчивался тупиком, задрапированным тяжёлой вишнёвой шторой. Краса отодвинула её; за шторой оказалась дверь.

— Опять захлопнулась… — рассеянно пробормотала Краса и коснулась пальцем замочной скважины. Дверь тут же распахнулась в небольшую комнатку.

Девочки восхищённо замерли на пороге.

В комнате было много тканей, разноцветных, ярких, с узорами и даже настоящими рисунками. Ткани были везде — на стенах, на кровати, на столике и даже на полу. Словно хозяйка хотела окружить себя красивыми уютными вещами, но обычные ковры, скатерти и пледы в её мире не водились вообще.

— Поживёте пока здесь, а там видно будет, — сказала Краса. — Эта комната моя, так что не волнуйтесь, беспокоить вас никто не будет. Так, ночной горшок под кроватью. Вода в графине, можете пить, правда, стакан один. Да, есть-то хотите?

Девочки замотали головами. Сухариков, смоченных в нектаре, им хватило наесться ещё в норе тальпов, и сёстры чувствовали сытость до сих пор.

— Тогда это подождёт до утра. Как и хорошая ванна. — Краса оглядела испачканную одежду девочек и покачала головой. — И постирать не помешало бы. Ладно, всё завтра, спокойной ночи, — и Краса упорхнула.

— Ух! — выдохнула Алёна. — Здорово! Переночуем по-человечески.

— Здесь хотя бы не так страшно, — резюмировала Юля и деловито обошла комнату. Понюхала воду в графине. Поморщилась.

— Ты как хочешь, а я эту воду пить не буду. Её давно не меняли.

— Краса же сказала, что редко тут бывает, — улыбнулась Алёна, плюхаясь на кровать и скидывая сандалии. Повертела одну в руках, вздохнула. Сандалия совсем истрепалась, один из ремешков вот-вот мог оторваться.

— И не проветрено, — добавила Юля взрослым тоном. — А перед сном всегда надо открывать форточку.

Повторяла слова мамы.

— Найдёшь её — откроем, — ухмыльнулась Алёна. — Что ещё, привереда?

— Она тут не живёт, — сделала неожиданный вывод Юля. — Вообще. Ну, может, иногда приходит. Когда все надоедят.

— И где же она ночует, по-твоему?

Юля не ответила. Села рядом с сестрой, вздохнула. Почему-то сказала:

— Была у нас Арнис, теперь Краса.

Алёна вздрогнула. Посмотрела на Юлю.

— Причём тут Арнис? — напряженно спросила она. Пусть Юля и не знает, что на самом деле произошло с проводницей из Плавучих Садов, но сама Алёна-то знает и помнит. И грустит. Хоть и уходят печальные мысли порой глубоко, перекрытые нескончаемым потоком новых приключений и опасностей.

— Краса нам помогает, как Арнис, — пояснила Юля.