Трое с той стороны
Шрифт:
В похожую одежду, только оранжевого цвета, обрядили и Юльку. И плащ ей дали тоже в Миноне, тёплый, тёмно-зеленый. Только и ей плащ не помогал, не спасал ни от холода, ни от падающей с неба воды, и сестрёнка жалась спиной к животу Алёны, молча выстукивая зубами ритм замерзшего ребёнка.
А вот Армиду, кажется, дождь совсем не напрягал, хотя и с неё текло ручьями. Её сине-серый плащ почти повторял оттенок клубящихся над головами туч, будто сам был соткан из них, а светло-зеленые брючки потемнели от дождя.
— Не ругайся, — проворчала Юля. — Всем плохо,
Замечание было справедливым, поскольку эти слова были первыми за несколько часов, прошедших с момента, как они выехали из Минона. А дождь с тех пор, казалось, только усилился.
Покидали город с восходом Иолар-Аданаса, почти сразу же после разговора в обеденном зале. Поели, быстро собрались, навешали на коней сумки с едой и сменной одеждой и отправились в путь. Сёстрам досталась лошадка мелкая, однако, быстрая и резвая. Чудного молочного окраса. Дети были в восторге. Они быстро освоились с верховой ездой и безбоязненно сидели в седле. Армида ехала на другой, покрупнее, серой, в яблоках, как и говорил Абри, норовистой и суетливой.
Провожал их только сам Абри и несколько стражников, заперших за спинами путников ворота Минона.
И с тех пор ничего не менялось, даже ландшафт казался однообразно тусклым.
К полудню добрались до меленькой речки; за ней открылся хоженый тракт, пересекший равнину с юга на север.
— Северный Путь! — сказала Армида, придерживая коня: тот едва ступил на песчаное полотно дороги. Сухое — дождь сюда не добрался, отстав от путниц где-то за речушкой. — Пленников вели по нему.
Она не договорила ещё, как серая Кошка сиганула с седла, ищейкой пробежалась по дороге, опустив морду к самому песку.
— Неужели поздно? — испугалась Алёна. — Дорога-то пуста!
Она только вздохнула с облегчением, что дождь, наконец, закончился, и сизая туча осталась позади, а тут такая беда!
— Пуста, да не совсем, — загадочно отозвалась Армида. — Ну-ка, Алёнушка, твои глаза позорче наших будут — не видно ли где путников на тракте?
Девочка до рези в глазах всматривалась в оба конца дороги до самого горизонта.
— Не вижу, — наконец, горестно сказала она.
— Далеко, значит. Что там, Кошка? — позвала девушка и сама спрыгнула на песок.
Зверёк тут же обернулся и мяукнул. Армида села на корточки рядом с Кошкой.
— Да, Кошка, я вижу эти следы, — услышали дети её голос. — Здесь точно прошел крупный отряд в кованых сапогах. Следы глубокие и четкие: их оставили не ависы, те ступают легко. И не ншуны, те обуви не носят. Да, Кошка, я с тобой согласна, пройти здесь могли только швили. Причем не так уж и давно: следы ещё достаточно свежие.
— Но я ведь никого не вижу! — воскликнула Алёна.
— Потому что они прошли тут поутру, — с улыбкой выпрямилась Армида. — Думаю, это случилось, пока мы только покидали Минон. Мы их догоним, швили, хоть народ и выносливый, да по равнинам ходить не мастера. А у нас лошади.
— Авентин-то хоть как на своем коне скачет, — возразила Алёна.
На что Армида ответила, покачав головой:
—
Девочка недоуменно нахмурилась.
— Не понимаю. Я думала, Авентин непременно будет сопровождать важных пленников. Как нас с Лумом. Что же, тех, которых ведут, важными не считают? Или никаких пленников в этом отряде нет?
Армида покачала головой.
— До сих пор Северный Путь использовался Колдуном для переправки пленных в Подгорье, в Драконовы горы. И мне попалось несколько следов босых ависов. Бедняг явно волоком волокли, сами идти уже не могут. Стало быть, пленные есть. — Армида серьезно глянула Алёне в глаза. — Решать тебе.
— Догоним их, — уверенно сказала девочка. — Вдруг Алёшка там!
Погоня продолжилась.
— Не знаю, как мы колонну, а нас дождь скоро точно догонит, — озабоченно говорила Алёна, через плечо оглядываясь назад: на юге туча уже переползла тракт, двигаясь точно за путницами, словно преследовала их с целенаправленностью гончей. А пока что над ними светило солнце, стало гораздо теплее и радостнее на сердце. Даже пейзаж вокруг заиграл яркими красками.
— Промокнуть боишься? — ухмыльнулась Армида.
— Почему, я и так ещё не высохла, — отозвалась Алёна и повела плечами. Одежда уже не казалась такой сырой и не липла к телу холодной тканью. Зато девочка начала согреваться. — Я боюсь, что смоет следы.
— Ну и что. Зачем нам следы? Скачи себе прямо по дороге и всё. Уж дорогу-то не смоет.
— Ну да, а если колонна свернет? — не сдавалась девочка. — Они придерживаются только Северного Пути?
Армида помолчала.
— Не знаю, — сказал она. — В Миноне это никого не интересует. Минон город свободный, нам нет дела до пленников Колдуна. Разве могло мне прийти в голову, что придется преследовать… — Она запнулась. — Но одно я знаю точно: Северный Путь упирается в Драконовы горы.
— Лошадка устала, — подала голос чуткая Юля. Она, в отличие от Алёны, продолжала дрожать и никак не могла согреться. А ещё у неё немного плыло перед глазами и накатывала слабость. Но Юля понимала — сейчас важнее найти Алёшку, и не стала ничего говорить сестре.
— И то верно, — подхватила Алёна. — Лошади совсем из сил выбиваются, а колонны не видно. Что делать будем?
— Тебе решать. Брат твой, — отвечала Краса.
Алёна сжала губы так, что они побелели. Решение далось ей нелегко.
— Хорошо, — согласилась она, — давайте отдохнем. А заодно и перекусим.
Второй раз подкрепились в пути, не сбавляя темпа. Никому не хотелось упустить колонну. Только спустя несколько часов Алёна сообщила, что дорога впереди курится пылью.
— Мы их скоро догоним, — обрадовалась Армида. Все трое заметно оживились и повеселели. Даже Юлька, хотя очень устала и даже несколько раз проваливалась в рваный сон, прислонившись к шее лошадки.
Сердце Алёны зашлось в тревожном предчувствии.