Трое в Долине
Шрифт:
Сиринга наблюдала за ними с хитренькой усмешкой. Она насытилась быстро, поклевала как птичка первой, деликатно показав, что мясо не отравлено, затем к удивлению невров вытащила из заплечного мешка странную доску с натянутыми на ней волосами разной толщины: от конского до тончайшего шелкового. Олег уже видел такие, рассказывал и Таргитаю, теперь дударь раскрыл рот и ошалело смотрел, как девушка покрутила колышки, натягивая каждый волос, тронула раз-другой, и в воздухе зазвенели странные звуки, от которых защемило внутри, а сердца застучали чаще.
— Святое Небо, — выдохнул
Она радушно улыбнулась:
— У вас такого не знают?
— Откуда? — изумился Мрак. — В лесу родились, пням молились... Да и везде, где были, народ прост, как дрозд. Если поет и пляшет, то лишь два притопа, три прихлопа. А это... я даже не знаю!
— Тогда слушайте, — сказала она горделиво.
Олег смотрел, как она вскинула носик, лицо стало строгим, даже чуточку надменным. Сперва только перебирала эти волшебные нити, воздух наполнился прекрасными звуками, нежными и трепетными, потом очень тихо добавился ее голос, такой же чистый, светлый, пошли набирать силу вместе, сплетаясь и помогая друг другу.
Олег в первые мгновения еще держался, пытался настроить себя на подозрительный лад: откуда в лесу такие инструменты, почему не выказала ни капельки страха, все-таки у них, надо признать, рожи зверские, одежка драная, забыли, когда и мылись, несет как от коней после тяжкой работы... но она играла и пела так, он не мог подобрать слова, что вся подозрительность постепенно улетучилась, как клочья сырого тумана под утренним солнцем.
В вечернем воздухе долго дрожал, мучительно медленно замирая, чистый, как родник, звук, Сиринга уже молчала, а когда натянутые нити застыли, она ослабила колышки, спрятала волшебный инструмент в заплечный мешок.
— Ну что, — сказала она деловито, — пойдем?
Мрак подхватил одной рукой мешок с мясом оленя, секиру — другой, ответил за всех:
— Мы уже идем!
Олег попытался сказать, что они не собирались никуда заходить, что им надо в Долину Битвы Волхвов, но язык не поворачивался протестовать, когда Мрак и Таргитай влюбленно заглядывали этой золотоволоске в глаза, едва не пританцовывали, готовы нести не только ее мешок, но и ее тоже, едва не отпихивают друг друга...
— Если только не надолго, — предупредил он.
Сиринга оглянулась, брови ее удивленно взлетели:
— А что, я вас тащу силой?
— Да нет, — смешался Олег.
— Смотрите, — предостерегла она насмешливо, — вас трудно будет выгнать из нашего дворца! У нас много красивых женщин. Есть и очень красивые.
Олег в замешательстве отвел глаза. Неужто есть еще красивее, подумал в замешательстве. Сверкает, как драгоценный камешек, быстрая и гибкая, как зверек, умненькая, глаза понимающие, словно видит его насквозь, грязного и пропотевшего, с такими же пропотевшими мыслями...
Деревья мчались навстречу, разбегались, выпрыгивали сбоку, Таргитай на ходу ушиб палец, поднял крик, но не отставал, стыдно отстать от женщины, а та неслась как молодой олень, ловко перепрыгивала валежины, даже перескакивала невысокие выворотни и ямы, невры разогрелись, но держались ровно, с дыхания не сбились, и Сиринга, наконец, начала оглядываться
Наконец, она приотстала, невры обгонять не стали, не с женщиной же состязаться, а Сиринга проговорила с трудом:
— Никто... никто еще... не догонял меня!
— Все когда-то бывает в первый раз, — утешил Мрак.
Он нисколько не сбился с дыхания, Сиринга смотрела на него как на великое чудо. Оба изгоя тоже дышали ровно, хоть и глубоко. Было видно, что так могут бегать хоть до поздней ночи, словно они не люди, а олени.
Лес кончился, а дальше, как брошенный вперед с размаха зеленый ковер, простерлась равнина. Невры заворожено смотрели на чудо впереди: сверкающий оранжевым сказочный дворец на вершине огромного холма.
Крыши и башенки горят как расплавленное золото, глазам смотреть больно, снежно-белые стены гордо вздымаются ввысь, словно не хотят ничего иметь общего с серой землей, из которой выросли. Забор вокруг исполинского дворца не настолько высок, чтобы спрятать его сверкающую красоту, да и зачем, если шапка свалится, когда посмотришь на высоченные стены дворца!
Дорога вела к воротам, по краям две башни, над воротами навес, чтобы в непогоду дождаться, когда позовут старших, переговорят, решат на каких условиях впустить. Сами ворота из толстых досок, почти распиленных пополам бревен, окованы широкими железными полосами. В правой створке видна узкая дверца...
— Здорово, — восхитился Мрак. — Это же надо!
— Что-то не так? — поинтересовалась Сиринга лукаво.
— Наоборот, — сказал Мрак с чувством. — Каким волшебством такое сотворили средь дикого леса?
Он с упреком обернулся к Олегу, мол, учись. Это не горы трясти. Строить потруднее, чем ломать.
Сиринга сказала все с той же беспечностью:
— Если бы волшебством!.. Здорово бы. А так все строили сами. Сперва холм насыпали...
— И холм?
— Да, здесь была равнина, заросшая лесом. Сперва выкорчевали лес... немало!... потом утаптывали землю, а на холм брали вон оттуда, там сейчас озеро образовалось, рыбы полно, утки, гуси плавают... А когда холм насыпали и тоже утоптали, только тогда построили там дворец...
Она замедлила шаг, на лицо ее набежала тень. Мрак спросил сочувствующе:
— Трудно было? Камня вблизи нет, я вижу.
— Возили издалека, — согласилась она. — Но это не при мне. Я была еще маленькая, когда здесь все закончили, украсили, начали выходить в лес на охоту.
Они приблизились к крепости на расстоянии броска дротика. Мраку сперва почудилось негромкое пение, оглянулся на Таргитая, увидел его заблестевшие глаза. Этот услышал еще раньше...
В окнах башенок над воротами показались лица. Мрак приготовился долго объяснять, что они с миром, грабить и ломать мебель не будут, но тяжелая стена ворот со скрипом медленно пошла вверх. Внизу в каменном полу зияли квадратные дыры, а когда Олег задрал голову, нижний край ворот зловеще блеснул металлическими штырями.