Трое в джунглях, не считая блондинки
Шрифт:
— Стала ли его жизнь хуже после того, что вы ему сделали?
Я вспомнила Кэмпебла со вчерашних фотографий. Он был чуть старше меня, ровесник Брайана, но под его глазами уже наметились мешки-складки неправедного образа жизни. Типично аристократический, безразличный взгляд и приличествующая случаю улыбка на губах. Дорогие наряды и эксклюзивные бренды. Был ли он счастлив? Не знаю. Смог ли бы он жить другой жизнью? Сомневаюсь. Наверное, он должен сказать мне спасибо за то, что я ему тогда отказала. Хотела ли бы я для себя той жизни, которой жил он? Нет. Я не
Всё, что ни делается — делается к лучшему.
— Думаю, его жизнь от моего поступка не стала хуже, — призналась я.
— Господь простил вас. Простите и вы себя.
Я?! Себя?!
Я удивленно посмотрела на собеседника.
Но постепенно до меня начало доходить.
Спасибо, Альберт, за то, что ты освободил меня жизни, которой я не хотела. Спасибо за то, что дал мне опыт победы. Чувство уверенности в себе. Ты мне больше ничего не должен. Я прощаю тебя. Я разрешаю тебе жить дальше. Я разрешаю себе жить дальше. Отныне наши счета закрыты.
И на душе стало легче.
Даже мрачное небо, которое набухло грозовыми тучами, уже не так давило на психику. Это всего лишь ливень. Он пройдет. Хорошо встречать ливень под непромокаемым навесом. А еще лучше под тентом, в палатке.
— Почему вы вспомнили о нем сейчас? Это как-то связано с вашей ссорой с Брайаном? — продолжал выспрашивать мой слишком уж проницательный спутник.
Я хмыкнула.
— Брайан был его другом, — ответила я.
— Он как-то причастен к той обиде, которую вам причинил этот молодой человек?
— Не знаю. Думаю, ему было известно о тех событиях. Но не уверена, что он о них помнит. И связал ли он меня сегодняшнюю с ними, — пришлось признать мне.
— Тогда что же вас задело в этой ситуации?
— Меня задело другое. Он — сотрудник Интерпола.
— Брайан? — удивился американец. Вполне искренне. — А что в этом плохого? Мне казалось, это организация с вполне положительным имиджем. Они занимаются поимкой международных преступников, насколько я знаю.
— А еще контролем над международным трафиком культурных ценностей. Папа писал, что его работой заинтересовались некоторые «кое-кто», — поделилась я. — Папа недолюбливал разные правительственные, и тем более — межправительственные силовые структуры. И они отвечали ему полной взаимностью. Полагаю, что все эти его пляски вокруг меня были с целью получить информацию о его последних находках.
— А о каких находках идет речь? — серьезно поинтересовался Эндрю.
— Понятия не имею, — честно призналась я. — Но стоило Брайану получить карту, как он тут же бросился организовывать эту экспедицию.
— И вам кажется, что он вас использовал. Как, возможно, когда-то его друг.
Эта мысль никак не хотела укладываться в голове. Они панически билась в стенки черепа. Мне очень, очень не хотелось в нее верить.
— А он что сказал на ваши сомнения? — продолжал Додсон.
— Ничего. Он в это время был в Тунхе.
Эндрю промолчал. Но я прекрасно услышала всё то, что он обо мне подумал.
— Думаю,
Я не обратила внимание на это, привыкнув, что в сельве просыпалась первой. Потом вставал Эндрю и начинал заниматься костром. Но когда я встала, костер уже горел. И никого из наших проводников я не видела.
— Пойду-ка я их разбужу, — вызывался Додсон.
Не знаю, как он планировал это сделать, учитывая, что по-испански не говорил он, а по-английски — они, но не стала вмешиваться в этот порыв. Американец дошел до палатки проводников и деликатно постучал в покатую крышу.
— Доброе утро, сеньоры, — произнес он. — Когда вы планируете завтрак?
Судя по тишине, сеньоры пока завтрак не планировали.
Эндрю был настойчив, и постучал еще раз. И обернулся в мою сторону. И честно говоря, мне это не понравилось. И его растерянный взгляд. И тишина в палатке.
Додсон дернул молнию входа и открыл матерчатую дверцу.
Внутри было пусто. Совсем. Совсем пустая палатка.
Прежде чем я успела осознать последствия этого «открытия», знакомый голос произнес из леса:
— Келли, я же сказал, что если нужен надежный человек для поиска сокровищ, то обращайся ко мне. А ты к кому обратилась?
56. Келли
На нашу стоянку из леса вывалилась компания в камуфляже и платках, закрывающих нижнюю часть лица. Детский сад, да и только. Судя по автоматам в руках гостей, вряд ли у меня или Эндрю будет шанс пережить эту встречу, чтобы опознать нападавших. Если только с привлечением некромантов и экстрасенсов. Но их показания, насколько я помню, в суде не засчитываются.
— Отавиу? — удивился Додсон. — Как они тебя заставили?
Ферран засмеялся. Но суровый мужик примерно с Феррана ростом, только в объемах пошире, толкнул его прикладом, и футболист сдулся.
— Сеньорита, я знаю, что вы говорите по-испански, — с куртуазными нотками в голосе обратился ко мне толстячок. — Поэтому давайте договоримся с вами как цивилизованные люди. Вы нам отдаете карту сокровищ, которая принадлежала вашему отцу, а мы вас отпускаем.
— Что он гово…? — начал Эндрю, но короткая очередь у его ног быстро научила американца благоразумию.
— Попросите своего спутника заткнуться, — с теми же вежливыми интонациями обратился главарь ко мне.
— Я думаю, он уже сам всё понял. Вы позволите мне поднять рюкзак? Карта находится там.
Мне позволили.
Я медленно, чтобы не нервировать вооруженных пришельцев, вытащила из шкатулки распоротый галстук и так же медленно протянула его их предводителю.
Ферран на полусогнутых поднес его боссу.
— Это что за дерьмо?! — возмутился толстячок, разглядывая внутренности папиного галстука. — Это вообще где?! Где карта?!! — заорал он на меня так, будто я эту карту у него на глазах на клочки порвала и проглотила.