Трое в Песках

Никитин Юрий Александрович

— Ну, могли спать где-нибудь в кустах. Всех в темноте не углядишь.

— Разве что в кустах, — согласилась она живо. — Так они там и остались. Разве что штаны меняют.

Таргитай иногда разворачивался в седле, но слышал лишь стук копыт их коней. Над головами дважды пролетели филины, странно — залетели из Леса так далеко! Ничего не случилось. Таргитай сразу успокоился. Это Олег пусть волнуется, он мудрый и вперед заглядывающий, или Мрак — тот вообще подозрительный как волк.

Рука сама потянулась за дудочкой. С усилием напомнил себе, что не

время. Не только враги, но и все хищные звери соберутся в надежде задрать заблудившуюся корову.

Лиска легко мчалась следом. Ее зоркие глаза пронизывали тьму, она первая выкрикнула:

— Волк! Гигантский волк!

Мрак поднялся, темный в слабом лунном свете, вскинул руку.

— Где мой конь? Ага, добро. И брось баклажку.

Все еще голый, поймал, жадно припал. Губы показались Таргитаю темнее обычного и распухшими. Струйка воды побежала по волосатой груди. Мрак крякнул, швырнул баклажку Таргитаю.

— Вроде бы ты и не бегал долго, — удивился Таргитай. — А пьешь как конь!

— Я перегрыз все тетивы, — огрызнулся Мрак. — Вас бы стрелами утыкали, как ежей!

В сторонке нечто тяжелое грохнулось оземь. Олег медленно поднялся, стыдливо прикрываясь руками. Таргитай подвел ему коня, волхв быстро оделся, прячась от Лиски, с облегчением вспрыгнул в седло.

— Ну, не ожидал… Наш Тарх — такой зверюга!

— Многих побил? — поинтересовался Мрак с понятным интересом.

— Целых не осталось. Кто стоял, тот сидит, а кто сидел, тот рачком ползает…

— А кто рачком ползал?

— Тех Лиска стоптала. Она тоже зверь. Хищный!

Мрак уже оделся, взапрыгнул в седло.

— Жаль, не видел. Тарх спит-спит, а когда разойдется да размахнется, целого войска стоит.

Таргитай скривился:

— Что вы все обзываетесь, да обзываетесь? Послушайте, какие слова я подобрал!

Прежде чем успели остановить, дудочка была уже у губ, и тоскливая мелодия, похожая на вой разъяренного шакала, полилась над пустыней.

После короткого отдыха перед рассветом они с первыми лучами солнца были снова в седлах. Таргитай ныл — он не выспался и хотел есть:

— Гольш сказал, что продержится всего две недели. Но ежели будем ползти на конях, успеем ли к своей старости?

Мрак хмыкнул раздраженно:

— Забыл время, когда только на своих двоих бегал? На коня с топором кинулся, за безрогого лося счел!.. Впрочем, Олегу в самом деле пора раскинуть мозгами.

Лиска ощетинилась, бросила враждебный взгляд. Она помнила, как враги раскидывали мозгами под ударами тяжелой секиры.

— Заранее не придумал, — ответил Олег с неуверенностью. — Я бы мог, конечно, быстро слетать, а Мрак бы сбегал в личине волка, но вы… Да и что мы там сделаем без оружия… Придется ехать в надежде на нашенское «авось».

— И кусим, — сказала Лиска.

Невры переглянулись, Мрак спросил подозрительно:

— Что-что?

— Хусим, — произнесла она менее уверенно. — Или я не так расслышала? Помнишь, ты не был уверен, что победишь, а потом сказал это волшебное

слово, пошел в бой и победил!

— Гм, — произнес Мрак озадаченно. — В самом деле сказал я? Не Олег? Ну, не думаю, что помогло. Я ж не волхв!.. Хотя кто знает…

Он пришпорил коня, чтобы не видеть ухмылки Таргитая и Олега. Присобачат кликуху «волхв», вовек не отгавкается, не отшкребется. Имя забудут, а кличку запомнят, внукам-правнукам передадут. Похоронный курган снесут дожди, а кличка останется. Вон бер — больше народ знает по кличке медведь или ведмедь. Да что бер — богов имена забыли! Бог охоты был чересчур волосатым, вот и стал Волосом, красивейшее созвездие Стожары больше знают как Утиное Гнездо, а Первоцвет для всех — Лось, а то и вовсе Большая Медведица…

— Кажется, придумал, — ворвался в его думы смущенный голос Олега. — Ну, не совсем еще придумал, а так, задумка. Недодумка. Думка для будущей мысли.

— Не торопись, думай лучше, — сказал Таргитай торопливо. — Это я, чем больше думаю, тем песни хуже. А у тебя ж наоборот!

На привале, пока остальные готовили обед, Олег волховал в сторонке. Лиска ходила на цыпочках, подавала пучки трав, чертила знаки, раскладывала камешки причудливым узором.

— Если заготовим мяса, — сказал Олег без особой уверенности. — Я смогу подманить летающих зверей…

— С мясом и я подманю, — буркнул Мрак. — Так любую ворону поймать можно. А ты без мяса подмани! Одной магией.

— Магии помощь нужна.

Когда Мрак и Лиска настреляли зайцев, дроф и даже степного кабанчика, Таргитай помог содрать шкуры, Олег за это время дважды поднимался в воздух, забирался так высоко, что с земли видно было одну темную точку.

— Сюда летит птица, — сообщил он, опустившись на землю. — Вы схоронитесь, а я зацапаю, когда сядет.

— Боишься, спугнем? — поинтересовался Мрак.

— Нет, может сожрать вас раньше, чем увидит мясо.

— Ух ты, — удивился Мрак. — Такая здоровая? Одна или стая?

— Такие здоровые стаями не летают. Иначе не прокормятся. Ложитесь под шкуры!

Трое схоронились, а Олег, выложив мясо в середке огражденного камнями круга, выкрикивал заклинания и воздевал руки. Хлопанье крыльев послышалось раньше, чем увидели птицу.

Таргитаю сперва показалось, что к ним стремительно снижается тучка. Потом рассмотрел гигантские крылья, длинную вытянутую шею, хищно загнутый клюв. Птица летела быстро, но крыльями едва-едва помахивала, а чаще просто поворачивала то так, то эдак, скользила между воздушными потоками.

Земля вздрогнула, когда птица тяжело бухнулась. Тут же загнутый клюв подцепил тушку кабанчика, голова вскинулась с раскрытым клювом, по горлу прошло утолщение.

Олег сказал негромко:

— Вылезайте. Сейчас она в моей власти. Но… будьте осторожны.

Мрак приподнялся вместе со шкурами, спросил подозрительно:

— Так быть осторожными или в твоей власти?

— В моей-моей! Только… береженого любые боги берегут.

Мрак с оглялкой направился к птице, а Таргитай заявил: