Трофей для Хищника
Шрифт:
— Спасибо за работу, вовремя справилась! — говорит он после обмена приветствиями. — Как ты себя чувствуешь?
Не хочу жаловаться. Я не инвалид, чтобы меня жалеть.
— Спасибо, все хорошо, Игорь, — произношу бодро, хотя после пары походов в ванную нога ноет даже в покое. — У вас все в порядке?
— Завтра узнаю, — отвечает он отрывисто. — Все, ложись спать.
И отрубает звонок. Будто я спросила что-то неподобающее.
***
Наутро нога чувствует себя лучше. Я еще сильно хромаю, Людмила приносит еду в мою комнату, но я куда более успешно преодолеваю
На этот раз Игорь просит меня зайти в кабинет на втором этаже и найти в сейфе визитку судьи Верховного Суда по фамилии Кирин. Код к сейфу прилагается.
Что ж, не проблема, хотя, если честно, страшновато заглядывать в сейф к человеку вроде Игоря. Кто знает, что там может лежать? Может, ствол? Или чьи-нибудь заспиртованные пальцы?
Наверное, мои прыжки на одной ноге слышит весь дом. Забавно выходит, что даже при желании я не могу скрыть своих перемещений.
Делать нечего, пропрыгиваю к кабинету и открываю себе незапертый проход в кабинет. Немного странно, что эта комната не запирается, но и в прошлый раз Игорь не открывал дверь ключом, Скорее всего, код к сейфу никому не известен и после моего вторжения будет изменен.
Сейф оказывается спрятан под столом внутри одной из толстенных опор антикварного стола. Набираю присланные мне четыре цифры 1906 и открываю дверцу.
Визитка лежит на самом верху. Беру ее в руки. Совершенно обычная визитка. Прячу в карман брюк, в которых хожу днем. А потом замечаю то, что заставляет меня застыть, забыв обо всем, что я тут делаю.
38
В сейфе Игоря каким-то боком лежит моя фотография! Крупный план, отчетливо вижу свое лицо. Откуда она у него?!
Беру в руки, распрямляюсь и рассматриваю при свете. Я же, ну? Или не я? Черты такие же татарские. Приглядываюсь внимательнее и начинаю замечать различия. Волосы более темные, хотя тоже не черные. Над верхней губой едва заметная точечка родинки. И фон. Хоть и размытый, но снимок определенно сделан в помещении, а меня в таком ракурсе никто не фотографировал. К тому же у меня вообще нет профессиональных фото, а это явно сделано не телефоном.
Кто эта девушка? Догадка сама лезет в голову, но я ее отметаю. Это неприятная, болезненная мысль, не хочу ее думать. А руки сами переворачивают фото. Я ведь не хотела заглядывать, зачем перевернула?!
На белом фоне по нижней кромке карточки красивыми печатными буквами от руки написано: «Жизель, 22.15.06». Похоже, это фото было сделано пятнадцатого июня две тысячи двадцать второго года. Меня прошибает судорога, как от удара током. Захлопываю сейф и натужно прыгаю к себе в комнату, падаю за стол и тянусь к ноутбуку. Судорожно бужу, смотрю на адрес почты. Цифры после моего имени показались мне знакомыми после того, как я увидела похожие на фото. После elvira написано 221906 — спустя четыре дня после этой фото?
Что же это за дата? По коже пробегает озноб. Не может быть. Вдруг это дата ее смерти? И код на сейфе 1906.
На часах около двух пополудни. Хочется позвонить Игорю и спросить, что это за дата, но я почти что знаю ответ. А еще я увидела то, что наверняка не предполагалось для моих глаз. А вдруг нарочно предполагалось? Вдруг Игорь специально попросил эту визитку, чтобы я увидела фото и обо всем догадалась? Он не из тех, кто любит откровенничать, но попытался донести до меня правду. Пусть и не самым элегантным способом.
Боже, как же меня колбасит! И вроде что такого-то? Он же сам сказал, что между нами ничего нет, кроме рабочих отношений. Однако это не мешает ему хотеть меня. Я блуждаю в потемках.
Звонить нельзя, иначе все выскажу. Пишу письмо, к которому прикладываю фото визитки, сделанное телефоном. На этот раз Игорь не звонит мне после получения письма. Может, и не получил пока… Тоска заливает душу, точно вышедшая из берегов река в паводок. Становится очень грустно.
Игорь удивительным образом въелся в волосы, впитался в кожу, проник в каждую клетку, но я ему нужна лишь как ожившее напоминание о безвозвратно утраченной любви. Горечь ядом разливается по венам, в глазах собираются слезы. Я — чучело. А как еще назвать нечто, очень близко напоминающее умершую жену? Только внутри у меня не опилки и не вата, а сердце, настоящее и живое, которое сейчас кровоточит.
***
Мой телефон или лежит на зарядке, чтобы ни дай Бог не сел, или находится при мне в кармане домашних брюк. Я беру его даже в туалет, чтобы не пропустить звонок или оповещение о входящем сообщении на почту. Но звонков и писем от Игоря не приходит. Моя тоска усиливается день ото дня. А вместе с ней растет беспокойство, вдруг с ним что-то случилось? Если так, что будет дальше? Да плевать, на самом деле, что будет дальше, я не готова потерять Игоря. Это будет нокаутирующим ударом от судьбы. Не представляю, как буду его переживать. Стоило мне повстречать настоящего мужчину, как жизнь собирается у меня его отобрать?!
Нога перестает болеть примерно через неделю, и к следующему понедельнику я хожу почти не хромая. Спускаюсь и ем в столовой. Людмила по-прежнему услужливо хлопочет вокруг меня. Но с тех пор, как я узнала о моей внешней похожести на Жизель, я ничего не могу воспринимать нормально. На мне будто лежит ее тень, и все видят во мне ее.
С момента отъезда Игоря прошло уже девять дней, этот понедельник — десятый.
— Людмила, — спрашиваю за традиционным завтраком, состоящим из омлета и кофе. — С вами Игорь Михайлович не связывался? Не говорил, когда приедет?
Она одаривает меня хитрым взглядом и не отвечает. Увиливает от ответа. Что и требовалось доказать! Даже ей достается общение с ним, а мне нет! Это потому что он искренне наслаждается только моей телесной сутью, а моя личность его не особо заботит.
На телефон приходит сообщение. Кроме Игоря писать некому, мозг мгновенно это осознает, а руки сами тянутся к гаджету, но я удерживаюсь от того, чтобы сразу показать свою заинтересованность. Углубляюсь в еду, и вдруг телефон начинает звонить.