Трофей для зверя
Шрифт:
Ты даже на женщину-то непохожа!
Эти слова гремели в голове весь день. Раздавались то легким шепотом, то коварным хохотом, то оглушающим эхом. Ей даже казалось, что она видит их в чужих глазах. Будто каждый, кто на нее смотрел, думал так же, как та выскочка с напомаженным лицом.
Мел никогда не стремилась кому-то нравиться, быть милой и общительной, и ей было откровенно плевать на то, кто и что о ней думает.
До сегодняшнего дня.
Она привыкла, что ее боятся. Это избавляло от множества проблем и давало власть. Это было удобно. Это
Она злилась. Так сильно, что снесла тренировочный столб, а потом с криком швырнула меч в стену. Хотелось громить все, что попадалось под руку.
Стражи отводили в сторону взгляды, делая вид, что не замечают, как она лютует. В отличие от разнеженных придворных, они принимали ее любой: и в стоптанных сапогах, и усталую, и злую, и жестокую. Им было плевать, на кого она похожа, у них не возникало вопросов к главе королевской стражи, они шли за ней беспрекословно, выполняли любой приказ…
…пока король не назначит другого главу.
Внезапно собственное положение в Асолле Мелене показалось зыбким, все заслуги перед Милрадией – незначительными, а она сама – никому не нужной. Той самой псиной, которая сидит на заднем дворе на цепи и наблюдает за тем, как остальные беспечно порхают по жизни.
С темневшего вечернего неба снова падал снег. В этот раз мелкими колючими хлопьями. Неприятный. А ветер, как назло, подхватывал его горстями и кидал в лицо.
– Пошло оно все…
Мел стянула с изгороди холодный плащ, который снимала на время тренировки, накинула его на плечи и отправилась на обход. Привычно проверила периметр, стражу у ворот, поднялась на крепостную стену и посмотрела на едва видневшиеся вдали вершины Сторожевой гряды. Их призрачные силуэты всегда вызывали у Мел где-то глубоко в душе щемящую тоску. О чем была эта тоска, Мел не могла понять.
– К черту…
Спустившись вниз, она зашла в замок через центральный вход. Уверенно, распрямив плечи, холодным взглядом пронзая каждого, кто попадался на пути. И снова колючими мурашками по спине накатывало ощущение, как все ее обсуждают. Стоило ей посмотреть, и они будто сжимались, отворачивались, а стоило отверунуться – снова презрительно шептались.
Мелена прошла в главный зал, из которого доносилась красивая музыка. Черной тенью скользнула внутрь и подошла к королю, сидевшему на витом троне.
Неспешно отпивая из серебряного кубка, он наблюдал, как его придворные танцевали и веселились. Они были яркими, словно экзотические птицы, порхающие с цветка на цветок, непростительно беспечные и счастливые. Они не знали, что этой зимой над Асоллой нависла смертельная опасность, не знали, что в одной из комнат на цепи томится Зверь, готовый уничтожить любого. Они пели, танцевали, предавались пьяному разврату и обсуждали причудливые наряды. Мужчины были одеты в бархатные кафтаны, женщины в прекрасные струящиеся платья из тончайшего
На их фоне Мелена выглядела черной, мрачной птицей. Иногда танцующие пары бросали на нее быстрые взгляды, но тут же отворачивались и продолжали смеяться. Мел все больше казалось, что это смех над ней.
Ты даже не похожа на женщину…
Сейчас, стоя за спиной короля, Мел себя чувствовала именно той, кем ее считали все эти беспечные болваны. Цепной псиной.
– Можешь идти, – произнёс Вейлор, не оборачиваясь, – здесь мне ничего не угрожает.
– Как вам угодно, мой король.
Она поклонилась, вышла из зала, по привычке приказав стражникам не спускать глаз с правителя, и отправилась к себе.
В груди снова кипело. На каждом балу он ее спроваживаел из зала. Раньше она не задумывалась об этом, а теперь понимала, что король не хотел пугать своих бестолковых мотыльков. Она нужна королю только для грязных дел, только чтобы кого-то разорвать в клочья, поставить на колени Долину изгнанников, проконтролировать работу ученых. И он выпроваживал ее за дверь, как только начиналась другая жизнь, полная красок и удовольствий.
Цепная псина как есть.
Ворвавшись в свою комнату, Мел громко хлопнула дверью и, не обращая внимания на пленника, равнодушно посмотревщего на нее, прошла в купальню. Стянула костюм, расплела косу и подошла к зеркалу.
Подтянутая доведенная тренировками до совершенства фигура, большие карие глаза, не слишком полные и вечно обветренные губы, чуть вздернутый прямой нос с россыпью едва заметных веснушек. Она не хуже, чем любая в том зале. Ничем не хуже! И если нарядить ее в такое же воздушное платье, сделать красивую прическу, то и лучше!
– Дура, – сказала она, – к черту платья.
Она переоделась в ночное и вышла в комнату, мечтая только об одном – провалиться в сон и оставить этот дурацкий день в прошлом.
Но стоило переступить порог, напоролась на янтарный взгляд зверя.
Он смотрел на нее холодно, как всегда высокомерно, с плохо скрываемым пренебрежением.
Именно это пренебрежение окончательно вывело ее из себя.
– Тебе весело, андракиец? – подошла близко и остановилась, нависнув над ним.
Не отрывая затылка от стены, Маэс запрокинул голову, чтобы смотреть ей в глаза.
– А тебе?
Как же хотелось стереть с его лица эту ухмылку, сделать хоть что-нибудь, чтобы заставило его прогнуться и почувствовать себя беспомощным.
– Вполне.
Он чуть склонил голову набок:
– Я слышу музыку.
Мел ничем не выдала своего удивления. Бальный зал находился в другом крыле, и сюда звуки веселья не долетали. Но, кажется, для Зверя не было ничего невозможного.
– У вас праздник, но кого-то не позвали? – хмыкнул он. – Неужели ваш пустой король не хочет видеть рядом с собой свою верную помощницу? Недостаточна хороша или танцевать не умеешь?