Трофей
Шрифт:
Она кивнула.
Конечно, всё хорошо…
Мила направилась к столу, где стоял графин с водой и всегда чистый стакан. Не дрогнувшей рукой налила себе воды и выпила.
Вот и всё.
Она пила воду, не чувствуя насыщения. Ей необходимо занять себя, взять у вечности минутку, чтобы прийти в себя, собраться.
Сделать выводы.
Глеб молча наблюдал за ней, засунув руки в карманы брюк. Мила мимолетом отметила, что сегодня на нем белая рубашка. Казалось бы, встреча проходила в его доме, на его территории, а расслабиться он не мог себе
– Как прошла встреча?
Отвечать он не спешил, продолжая изучать девушку. Та не скрывала своей нервозности. Поджимала губы, моргала чаще, чем требовалось. В горле то и дело образовывался ком, и слезы подступили слишком близко.
Хотелось рвануть, подбежать к Глебу, прижаться к его груди.
Спрятаться…
Но она стояла на месте.
– Что конкретно тебя интересует?
– Я удивилась бы, если бы получила прямой ответ на вопрос.
– Встреча прошла продуктивно. Так тебя устроит?
– Ты злишься.
– Есть такое дело.
Её брови чуть заметно взметнулись кверху, чтобы сразу же вернуться в нужное положение. Она не ожидала обратной связи.
– Я даже знаю, почему. Потому что я вернулась раньше, чем ты дал отмашку Марку. Я ничего не должна была знать о вашей встрече.
– Мила, к чему этот разговор? – Глеб нахмурился, по-прежнему оставаясь на месте.
Мила даже порадовалась, что он не спешил подойти к ней. Не знала, как она отреагирует, если он сейчас окажется рядом с ней.
Снова провалится в водоворот чувственности?..
Лишь бы дышать его запахом. Лишь бы чувствовать его.
Она пожала плечами, а потом обхватила себя руками.
– Даже не знаю, Глеб. Если я скажу, что мне обидно, что у меня ком в горле стоит – это ничего не изменит. Вы, мужчины, снова решали мою судьбу. Как и много лет назад. Даже состав не изменился. Лебедев, Тойский, Алашеевы. Три семьи.
– Ты хочешь поругаться? Мила, тогда ты выбрала не то время. И не тот повод.
– Я не хочу ругаться. И не умею. Я просто… - она замолчала, не зная, что сказать, как продолжить. – Наверное, я должна сказать тебе спасибо, Глеб.
– Мила…
– Подожди. Пожалуйста. Как выглядит происходящее в реальности? Ты, как мой мужчина, решаешь проблемы моей семьи. Ты взял ответственность за меня и за проблемы моего отца. Я это понимаю. Умом, - она сглотнула и шумно выдохнула. – Но вот тут всё против, - она дотронулась до груди, там, где билось сердце, и где, как утверждали многие, обитала душа человека. – Ничего не могу с собой поделать. Меня столько раз задвигали, отсылали в комнату, говорили, что делать. Как вести себя, во что одеваться. Принимали решение, где учиться. Недавно я решила, что пора разрывать этот порочный круг. Поэтому пошла на сделку с совестью, на риск ссоры с отцом.
– К чему ты ведешь?
Глеб прошел к бару, открыл шкаф, достал пузатую бутылку и плеснул себе алкоголя на самое дно стакана. Выпил, не поворачиваясь к Миле. Та наблюдала за ним, не сводя взгляда.
Какой же родной…
– К тому, что сценарий повторяется. Я с тобой. Но я и не с тобой. При тебе. Наверное, так правильнее. Я говорю, смотрю на тебя и думаю, что ты самый дорогой и любимый. Что моё сердце сейчас разрывается, что…
Она не заметила, как одинокая слеза покатилась по щеке. Мила всхлипнула, подняла руку и растерла её по щеке.
– Глеб, так больше не может продолжаться. Я… я так больше не могу. Я хочу… Да, я хочу расстаться. Раз мы в отношениях, я их рву и…
– Нет.
Одно-единственное слово, а дрожь пронеслась по телу Милы.
Глеб обернулся и теперь снова смотрел ей прямо в лицо. Она же вроде бы и смотрела на него, а не видела.
Всё, как за туманом.
– Нет? – негромко выдохнула она.
– Никакого расставания не будет.
– Глеб, я не хочу…
– Мила! Прекрати. У тебя истерика. Обида женская. Успокойся, пожалуйста. Поднимись к себе, прими ванну. Включи голову! Я тебя никуда не отпущу. Я достаточно ясно выразился?
Яснее некуда…
– Да.
Они развернулись одновременно, посчитав, что разговор окончен. Он - в сторону кабинета, она - к лестнице.
Слез не было.
Было раздражение и злость.
А так же ванна.
Мила замерзла.
Она долго лежала в воде, щедро плеснув пены. Когда вода остывала, Мила подбавляла новой. Выбираться из неё не хотелось.
Вроде бы ничего не произошло сверхординарного. Подумаешь…
Она хотела, чтобы к ней пришел Глеб. Да, хотела. Малодушно? Ну и что. Они снова поговорили бы.
Наверное…
Потом Мила пришла к выводу, что хорошо, что хотя бы он поступил по-взрослому и дал ей возможность побыть одной. Проанализировать происходящее.
Хотя она уже тоже всё решила.
Выйдя из ванны, Мила долго сушила и ухаживала за волосами. Она давно поняла, что если на душе тягостно, она разрывается на куски или надо отвлечься, ни о чем не думать, то лучший способ - это поухаживать за собой.
Этим Мила и занялась.
Она не заметила, как пролетело несколько часов, и за окнами опустились сумерки. Снова пошел дождь. Девушка подошла к окну, чтобы поправить штору, заодно и посмотреть на дождь. Она как раз поправляла занавеску, когда увидела выезжающий со двора знакомый автомобиль.
Марк?.. Она была уверена, что он уехал со всеми остальными гостями.
Получается, возвращался?
Мила вздохнула и прикрыла глаза.
Дыши, Мила, просто дыши…
Дождь шёл не сильный. Скорее, дразнящий и одновременно раздражающий. Нацеленный на то, чтобы помешать планам.
Мила оделась в теплые домашние штаны, сверху накинула не по размеру большой тонкий свитер, рукава закатала до локтей. На ноги выбрала тапочки, оставив носки на потом.
Она спустилась вниз и некоторое время бесцельно бродила по комнатам. Зашла на кухню, где никого не оказалось. Такое ощущение, что дом вымер, хотя она точно знала, что это не так.