Трогать запрещено
Шрифт:
Снова и снова возвращаюсь к клитору. Чувствую, что девчонка на грани. Замирает на доли секунд. Прихватываю клитор губами и замираю, желая чуть-чуть оттянуть мгновение, чтобы оргазм ударил сумасшедшей волной. И стоит только пару раз ударить языком по горошине, девчонка срывается на крик. Извивается подо мной, достигая пика, всхлипывает, ярко кончая. Блть, идеальная моя девочка!
Еще пара мягких движений, чтобы продлить ее удовольствие по максимуму. И я возвращаюсь, нависая сверху. Ее щеки горят еще больше. Юля тяжело дышит, глаза закрыты, ресницы подрагивают.
– Ты как? Все хорошо? – интересуюсь, целуя ее щеки, носик, глаза.
– Мхм, – наконец слышу что-то не совсем внятное в ответ.
– Приму это за “да”, – смеюсь, Юлька улыбается, запуская пальчики мне в волосы. – Почему не спалось? – спрашиваю, перемещая свой вес на один локоть. Второй рукой перебираю ее волосы. Разомлевшая, удовлетворенная, шикарная – глаз не отвести.
– Мне приснился сон, – чуть охрипшим голосом говорит котенок.
– Страшный? – пытаюсь понять, что ее тревожит, но она нежно улыбается, впиваясь в меня взглядом зеленых глаз. Облизывает губы.
– Нет. Наоборот. Мне снилось, что мы занимались любовью в том бассейне. Проснулась от того, что внутри все горит…
Мне безумно нравится, что она делится со мной своими ощущениями. Не врет, не юлит, не пытается играть.
– А сейчас? Погасили?
– Нет, – сглатывает и перестает улыбаться.
Напрягаюсь.
– Я… хочу большего, – признается и не отводит своего взгляда.
Все, Титов, доигрался.
– Юль, нам некуда торопиться…
– А мы и не торопимся. Я просто говорю, как есть… я хочу.
– Ты хорошо подумай, котенок, – говорю как можно спокойнее, потому что у самого сердце бухает о ребра так, будто готовлюсь прыгнуть вниз с сумасшедшей высоты и без страховки. – Потому что после этого я тебя никуда не отпущу.
– А меня не надо отпускать, – ее голос срывается на шепот. – Я хочу, чтобы ты был моим первым и единственным мужчиной, Дан…
Ее слова выбивают весь воздух из легких. Мне таких слов, сказанных абсолютно бескорыстно, никогда в жизни не говорили. Да я готов поспорить, вообще мало кто за всю свою жизнь слышит подобное.
– Юлька, – срываю поцелуй с ее губ, – что же ты со мной делаешь, девочка?
– Сделай меня своей…
Хочу до боли в паху. Хочу так, как никого никогда не хотел! Эта девчонка заставляет меня чувствовать все так остро, ярко! Я не жил до нее. Не жил, мать его!
Тянусь к тумбе прикроватной, достаю презерватив. Встаю на колени между ее ног, стягиваю с себя домашние брюки и, разорвав фольгу, натягиваю защиту. За всеми моими действиями Юля внимательно наблюдает.
Накрываю ее своим телом. Облизываю ее губы, прихватив нижнюю. Отвлекаю от мыслей, чтобы не думала, что и как сейчас будет. Это ее первый раз и вся ответственность на мне. Моя девочка и только моя.
Снова и снова целую, второй рукой снова касаюсь ее промежности. Направляю член ко входу. Кто бы знал, как я хочу избежать этой боли! Вхожу, медленно растягивая ее. Узкая, что из глаз искры! Как бы не кончить раньше времени, опозорюсь же…
Юля крепче
– Т-ш-ш… Прости меня, – слизываю одинокую слезинку скатывающуюся по щеке. – Моя девочка, красавица моя, – нашептываю слова между поцелуями, пока не чувствую, как ее тело медленно расслабляется. – Больно?
Качает головой.
– Нет… уже нет…
Выхожу из нее и снова делаю мягкий толчок, наблюдая за ней. Еще и еще, стараясь держаться. У самого же звезды перед глазами, узко, мокро. Ловлю ее темп, она меня сжимает внутренними мышцами. Двигается в такт.
– Да, девочка, – хриплю от возбуждения. – Любимая моя девочка, – чуть наращиваю темп и амплитуду. Дыхание становится поверхностным. Юля стонет, извивается, впиваясь ноготками в мои плечи, пятками в поясницу, притягивает меня все больше, ближе и сильнее.
Котенок всхлипывает. Я помогаю ей пальцем, протиснувшись между нашими телами, касаюсь горошины, чуть надавив, Юлька выгибается дугой, запрокинув голову назад. Сжимает меня внутри так, что еще пара движений, и она кончает, пульсируя внутри. Стонет протяжно.
Через пару движений накрывает и меня. Оргазм захлестывает с головой, перед глазами звезды, в ушах барабаны. Охренеть! Со стоном догоняю ее удовольствие. Уносит конкретно!
Затихаем. Все еще оставаясь в ней, утыкаюсь лбом в ее. Поглаживаю взмокшие волосы.
– Моя, – шепчу и целую в кончик носа. Она все еще крепко меня обнимает, цепляясь руками и ногами. Ее пальчики подбираются к моему затылку, ерошат волосы, поглаживают.
Сколько нежности в ее движениях. Невероятно.
– Я люблю тебя, Дан.
– И я тебя, маленькая моя.
Юля
Утро для меня наступает с первыми лучами зимнего солнца. Открываю глаза и долго лежу без движения, сонно улыбаясь новому дню. Разглядываю краешек заснеженного леса за окном. Там снова идет пушистый снег, а восходящее солнце окрасило небо в яркие цвета от желтого до оранжевого. Второй самый замечательный день в этом году!
На талии приятной тяжестью ощущается рука Дана. Он даже во сне крепко меня обнимает, прижимая к себе. Шею щекочет его ровное горячее дыхание. Уютно до дрожи!
Оказывается, это так классно – спать с кем-то в обнимку. Доверчиво прижиматься к кому-то. Ощущать рядом каждой клеточкой и вздохом. Трогать и касаться даже во сне. Интересно, с Илоной он тоже так всегда спал? Крепко обнимая? Она тоже наслаждалась каждое утро рядом с ним?
Тело обжигают отголоски ревности. Злого и неприятного чувства, которое отравляет. Я себя одергиваю. Неважно, что и как у него было с Илоной! Глушу любые поползновения ядовитой ревности. Богдан – взрослый мужчина, и, естественно, у него была жизнь до меня. Но самое-то главное заключается в этом «до»! Сейчас он здесь, со мной. И вообще… он мой. Мой мужчина!