Трогать запрещено

Мишина Анна

Осторожно заворочавшись в руках Титова, поворачиваюсь к нему лицом. Полное умиротворение и покой. Разглядываю с наслаждением. Вожу пальчиками в воздухе, почти не касаясь, очерчивая каждую морщинку, каждый изгиб бровей, губ, касаюсь кончика носа. Ох уж эта борода! Она чертовски щекотила и возбуждала, когда он… ну… кхм… в общем, не хочу, чтобы Богдан ее сбривал. Мне понравилось!

Прислушиваюсь к ощущениям в собственном теле – между ног до сих пор ощущается легкий дискомфорт. Непривычное чувство. Не боль, просто будто тело напоминает, что случилось сегодня

ночью.

Я никогда и не думала носиться со своей девственностью, как с чем-то особенным, но рада, что в моей жизни все вышло именно так. Первый и единственный мужчин,а в которого я влюбилась, оказался моим первым и, надеюсь, единственным в близости. И, да, Ника была права: секс – это классно. С одной только оговорочкой: что он должен быть с любимым мужчиной. Так, чтобы не страшно, не стеснительно и волнующе. Чтобы не просто телам было приятно, чтобы до души пробрало. По-другому я не хочу.

Осторожно выползая из объятий Дана, поднимаюсь с постели и мышкой, на цыпочках крадусь в ванную комнату. Прикрываю за собой дверь и ныряю в душ, под теплые струи.

Погревшись, заматываюсь в полотенце. Босыми мокрыми ногами топаю к раковине, оставляя на кафеле следы. Тут есть одноразовые зубные щетки и паста.

Умываюсь, поглядывая на свое отражение в зеркале хитрыми глазами. Задумавшись, не сразу замечаю, что в ванной комнате я уже не одна.

– Доброе утро, – обнимают меня сильные руки. – Ты рано подскочила. Что так? Выспалась?

– Доброе, – улыбаюсь, встречаясь в зеркале с осоловелыми со сна глазами Титова. – Выспалась, – приземляю щетку в специальный стаканчик. – А ты? Я тебя разбудила?

– Ты ушла. Думаю, да, можно это назвать – разбудила.

– Оу, ну ,что ж, мне очень…

– Надеюсь, жаль?

– Не-а, мне очень НЕ жаль, – улыбаюсь. – Иначе мы так проспим весь отпуск. А здесь еще слишком много неизведанных нами мест. Лыжи, коньки и плюшки сами себя не покатают.

– Я был бы не против провести его в кровати. Отпуск.

– Я не умею столько спать!

– Открою секрет, – ползут ладони мужчины по моим бедрам, задирая полотенце, – нам не обязательно постоянно спать, Юль, – поглаживая внутреннюю сторону бедра, шепчет Титов. – У нас с тобой еще столько всего неизведанного в пределах спальни. Этот «мир» тоже весьма… м-м, – звучит мне на ушко соблазнительно хрипло, – разнообразен…

– Э, нет, – смеюсь, а у самой уже мурашки по рукам поскакали в радостную припрыжку. – Этот “мир” оставим на вечер. Будем изучать его «разнообразие» постепенно. А днем я хочу активностей за пределами кровати. Много активностей!

– Жестокая ты, котенок. Боюсь, до ночных я тогда не доживу, – вздыхает Титов, возвращая руки на мою талию. – Не забывай, что мне не двадцать.

– Не прибедняйся.

– Ты как себя чувствуешь? – тут же меняется его тон с игривого на предельно серьезный.

– Прекрасно я себя чувствую! Буквально новым человеком. Мне… – тушуюсь, – мне правда понравилось…

Богдан улыбается:

– Так понравилось, что повторять мы не хотим. По-о-онял…

– Хотим! – хмурюсь. – Но

нельзя, иначе нас и правда засосет в постель, как в черную дыру на все три дня. Лучше скажи, есть мысли, куда сегодня пойдем?

– Для начала в душ и на завтрак, – заявляет Дан, чмокнув меня в плечо. – А уже потом, куда поведешь, туда и пойдем. У тебя полная свобода выбора и совершенно безвольный мужик-каблук, Юль, – подмигивает и разжимает свои объятия, топая в сторону душевой. Голый. То есть совершенно! Титов определенно смущением не страдает.

Я залипаю взглядом на мужских ягодицах. Блин! Эта задница так же крута, как и его торс. Интересно, как мой “безвольный каблук” отнесется к тому, если я подбегу и пощупаю?

– Дан.

– Да, котенок?

– Просто для информации. М, ты ходишь в тренажерку, да?

Титов оборачивается, перехватывая мой взгляд. Издевательски громко смеется, от чего у меня по щекам разливается румянец. Мужчина, продолжая тихо хохотать, заходит в душ и включает воду, так ничего мне и не ответив.

Нет, ну определенно: подписывая целыми днями за рабочим столом документы, ни пресс, ни задницу так не накачаешь…

Богдан

Юля – это нескончаемый поток чистой энергии! Понимаю я это уже в первый же день нашего отпуска. Тогда, когда я предпочел бы размеренное утро с ней в постели, Юля потащила меня на завтрак. А уже оттуда, в полной экипировке с досками наперевес, на одну из заснеженных горнолыжных трасс, где мы появились в числе первых.

Даже самые заядлые сноубордисты еще едва тащили сюда свои задницы, когда Юля, подбоченившись, заявила:

– Я хочу научиться кататься на борде! Лыжи мне надоели. Ты умеешь?

– Умею, но учитель из меня дерьмовый, Юль. Может, я лучше найму тебе инструктора? Не хочется, чтобы ты в первый же наш совместный отпуск свернула себе шею.

– Тогда постарайся, чтобы этого не произошло, – улыбнулась моя маленькая заноза. – Я готова, – натянула очки на глаза, – показывай!

– Предупреждаю, к концу занятий твоя симпатичная попка рискует быть синей от синяков.

– Я верю в целебную силу твоих поцелуев, Дан.

Проходящая мимо нас молодая парочка захихикала, невольно подслушав наш разговор.

– Что ж, ты сама напросилась, котенок.

Жизнь из этой девчонки так и прет во все стороны! Эмоциональная, веселая, энергичная и безудержная. Пока она увлеченно отбивает себя пятую точку, осваивая борд, я впитываю каждую ее улыбку, каждое ее движение и каждый ее вздох. Изучаю и запоминаю. В таких простых моментах увлеченные делом люди зачастую перестают себя контролировать, и о них можно многое узнать.

Юля далеко не Илона, которая была готова плыть за мужиком по течению. У Даниловой стальной стержень и не менее твердый характер. Она не отступает. Она не пасует перед трудностями. С ней только на первый взгляд просто. Но за образом хрупкой и утонченной девочки прячется Юля, которая знает, чего хочет от жизни. Знает и берет. Добывается с изящностью, присущей любой балерине. Без истерик и скандалов.