Троил и Крессида
Шрифт:
Подумай о себе! Иль ты не сыт
Мученьями? Ведь пламя догорит:
Таков закон природы; жар остынет,
И страсть твоя, как все на свете, минет.
Как неизбежно день сменяет ночь,
Так радости, труды или напасти
Любовь помалу вытесняют прочь;
Разлука же с предметом прежней страсти
Сему способствует, и в этой части
Судьбою ты не вовсе обойден:
Известно, с глаз долой - из сердца вон!"
Так рассуждал Пандар.
Так языком молол он наобум,
Одно желанье страстное имея:
Отвлечь царевича от мрачных дум.
Однако тот, рассеян и угрюм,
Внимал, что называется, вполуха:
Слух был открыт речам, но сердце глухо.
Все ж наконец он молвил: "Не по мне,
Любезный мой Пандар, твое лекарство.
Забыть Крессиду? Разве Сатане
Пристало лишь подобное коварство!
Коль хочешь облегчить мои мытарства -
Своей рукою жизнь во мне прерви,
Я ж не предам вовек своей любви!
Что б ни случилось, я останусь верен
Моей Крессиде; честью дорожа,
Я преступить обета не намерен.
Душой моей владеет госпожа
По праву! Ей одной принадлежа,
Я был и буду вечным ей слугою:
Покуда жив, я не прельщусь другою.
Ты говоришь, немало есть иных,
Ей равных красотою? Что ж, согласен, -
Но не ищи их среди жен земных!
Меня не убедишь; довольно басен,
Ты видишь, мой Пандар, что труд напрасен.
Твои мне речи - будто острый нож,
Не трать же слов и мук моих не множь!
Как! с легким сердцем отослав Крессиду,
Утешиться с другою в краткий срок?
Себе и ей подобную обиду
Я не нанес бы, даже если б мог.
Столь беззаботно разве лишь игрок
Отбрасывает мяч своей ракеткой!
Ты говоришь со мной, как с малолеткой.
Нет, хуже! Ты как некий доброхот,
Склонясь, толкуешь над чужою раной:
Забудь о боли, мол, - и все пройдет.
Сперва тебе, мой лекарь самозваный,
Меня пришлось бы в камень бездыханный
Оборотить, в холодный и немой,
Чтоб хворь моя прошла сама собой!
О нет! стрела, которою Крессида
Мне грудь пронзила, - век пребудет в ней.
Со мной она сойдет в чертог Аида,
Затем что вырвать прочь ее трудней,
Чем жизнь из тела! Там, в краю теней,
Век буду клясть я горькую разлуку
И Прозерпине сетовать на муку!
Ты говоришь, что легче оттого
С Крессидою расстаться нам, к тому же,
Что душ и тел познали мы сродство,
Всех радостей вкусив... Болтун досужий!
Не ты ль меня учил, что нет, мол, хуже,
Чем вдруг утратить
Уж лучше б ты попридержал язык!
Когда же ты со мною не лукавишь,
Склоняя к переменам, то скажи:
Зачем же сам никак ты не оставишь
Своей жестокосердной госпожи?
Из сердца прочь гони ее! Служи
Не ей - другой! столкуйся с новой дамой,
И миловидной, и не столь упрямой!
Уж если ты, в любви не знав отрад,
Все ж от нее не можешь отступиться, -
То я, блаженней быв тебя стократ,
Могу ли все забыть? порхнуть как птица
К другой кормушке? Что с тобой творится,
Пандар? Ты прежде в спорах был хорош,
Не с долгой ли отвычки мимо бьешь?
Нет, все твои резоны тут излишни!
Я умереть намерен и готов.
Прощай, мой друг, храни тебя Всевышний.
О Смерть, поторопись, услышь мой зов!
Желанной гостьей ты под этот кров
Взойдешь и мне доставишь облегченье:
Приди же! Пресеки мои мученья.
Пока в довольстве жил я не скорбя,
То ничего не пожалел бы смлада,
Чтоб только откупиться от тебя!
Теперь - в тебе одной моя отрада.
Приди и потуши сей пламень ада:
Дай в собственных слезах мне утонуть
Иль смертным холодом наполни грудь!
Ты стольких умертвляешь против воли -
Ужель откажешь в просьбе одному
Несчастному, что жить не в силах доле?
Приди! Тебя я с радостью приму.
Давно уж мне пора сойти во тьму:
Мне свет не мил, и сам не мил я свету.
О сжалься! ждать уж больше мочи нету!"
Тут из очей у принца капли слез,
Как из реторты эликсир готовый,
Закапали... Пандар, повесив нос,
Не возражал и вид хранил суровый, -
Изобретая, впрочем, довод новый.
"Ну нет!
– он думал, - друг мой не умрет!
Иной придам я делу оборот.
Что ж, - молвил он, - когда твоя кручина
Столь велика и способ мой негож, -
Так действуй! Докажи, что ты мужчина
И все преграды силой уничтожь:
Ступай, похить ее! Чего ты ждешь?
Из города беги вдвоем с Крессидой
Иль с ней останься - но врагам не выдай!
Иль не троянец ты? Иль не храбрец?
Возьми ж ее! Она твоя по праву.
Притом сие решенье, наконец,
Уверен я, пришлось бы ей по нраву.
Вставай же! Мы на них найдем управу!
Коль не сробеешь ты - уж через час
Она в руках окажется у нас!".
На это принц ему в большой печали
Промолвил: «Ах, поверь, любезный брат,