Троллейбусный Ангел

Вьет Лана

Есть такие вещи, о которых я мог говорить только с тетей Надей, спросить, зная, что она скажет правду, что думает. Однажды я спросил почему в мире так много плохих вещей.

– Здесь не все так просто, – сказала тетя Надя, – то, что называется плохим, на самом деле благо для некоторых людей. Они должны пропустить это плохое через себя, чтобы стать лучше, иначе они не изменятся и ничего не поймут. Те, кто причиняет боль и страдания другим, должны пройти через это сами. И часто для этого нужна не одна жизнь. Ты веришь, что мы рождаемся не один раз?

– Я не знаю, – честно сказал я, – не думал об этом.

– Я верю, что Душа бессмертна… –

тетя Надя немного помолчала, потом продолжила, – Иногда что-то нам кажется не справедливым, но в рамках цикла воплощений это все для эволюции Души. Код Творца заложен в каждом, мы все придем к Свету, вернемся домой, к Источнику.

– Не понимаю, тетя Надя. Тогда что же получается, буллинг, например, это для эволюции Души?

– Это не ново, травля… Всегда было, просто сейчас используют этот англицизм «буллинг». Я могу ошибаться, но мне кажется, каждая ситуация в жизни человека дана ему для эволюции. Кого буллят, как вы говорите, тот является жертвой. Но кто не дает человеку осознать и выйти из этой позиции? Тогда и другие не будут воспринимать его как жертву. Нет жертвы – нет преследователей.

– То есть если охотнику не на кого охотиться… значит, что ему остается? – пытался сообразить я, потом засмеялся от пришедшего мне в голову озарения, – нюхать цветочки в лесу?

– Так и есть, – засмеялась тетя Надя, – пойду поработаю…

Она оставила меня поразмышлять над услышанным. И было над чем подумать. Сколько же мудрости у моего Ангела. Вспомнилось, что как-то раз в порыве благодарности за очередную подсказку, я признался тете Наде, что про себя называю ее моим Ангелом. Она улыбнулась и ласково потрепала меня по волосам. Обычно разговорчивая, у нее всегда находились ответы на все, сейчас тетя Надя молчала. Мне показалось, что ее глаза увлажнились.

Я подумал как же так, вот совершенно мне посторонний человек, а с ним я могу разговаривать открыто и спрашивать советы. С мамой я не мог так искренне разговаривать. Может оттого, что я не хотел ее огорчать. Как-то тетя Надя напомнила мне фразу из книжки «Маленький принц» Антуана де Сент-Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Я размышлял над ней. Кажется мама читала мне эту книгу, когда я был маленький. Вряд ли я тогда мог что-то понять. «Про домашних животных, тут ясно, – думал я, – взял животное в дом, заботься о нем, давай любовь. Ведь домашние питомцы нас любят безусловно, буквально без всяких условий…» Но помню, я тогда подумал насчет моей мамы. Конечно, маму я не приручал. Но как-будто чувствовал свою ответственность за нее. Хотел, чтобы она была счастлива и не хотел, чтобы она расстраивалась из-за меня. Наверное, потому что я рос без отца и некому было поддержать мою маму, кроме меня. Я понимал, что я один мужчина в семье и должен стать опорой для мамы. Я обязан быть сильным, а это у меня не всегда получалось… Тетя Надя и тут нашла слова утешения для меня. Она мне сказала, что переживать не стоит, всему свое время и что я вырасту достойным человеком, настоящим Мужчиной. Тогда я спросил, откуда она это знает. Помню, тетя Надя засмеялась и в свою очередь спросила меня, разве она перестала быть Ангелом. Она ответила мне вопросом на вопрос, но я почему-то ей поверил, ведь Ангелам все известно….

– Помни, что взрослые, духовно развитые люди берут ответственность за свою жизнь, не оправдывая свои неудачи и не скидывая их на других. И не жалей себя, не надо, это удел слабых жалеть… Все, что мы имеем в жизни – это дело наших рук, а точнее наших мыслей. Думай о себе хорошо, плохо

о тебе подумают другие, – как-то сказала мне тетя Надя, улыбнувшись.

Я знал, что за этой улыбкой прячутся очень мудрые советы и старался записывать их в отдельной тетрадке, чтобы не забыть.

. . .

– Как сейчас домашнее задание задают? – поинтересовалась как-то тетя Надя.

– В интернете все. У нас чат есть, можно спросить – ответил я.

– Эх, а я помню дневник от родителей прятала, – засмеялась тетя Надя, – если бы ты знал, как я боялась гнева отца, что выпорет меня за двойку.

– И что, он Вас бил? – ужаснулся я.

– Ты что?! Никогда, – махнула рукой тетя Надя, – никогда… Это только наши надумки-выдумки да страхи. «У страха глаза велики», слышал поди поговорку-то народную?

– Неа, – признался я.

– Эх молодежь, – вздохнула тетя Надя, – а мы вот учились на таких пословицах да поговорках, в них мудрость народная. Но со временем я поняла, пословицы не всегда учили, некоторые наоборот.

– Как это наоборот? – спросил я.

– Ограничивали, – начала объяснять тетя Надя, – ой подожди-ка. Народ зашел, пойду, работать надо. Заболталась я с тобой.

Я смотрел в окно, потом стал готовиться к выходу. И вдруг услышал тетю Надю.

– Всегда думай: твои мысли и все, во что ты веришь, ограничивают или расширяют твое видение, – сказала она тихонько, – не принимай слепой верой все, что слышишь и думаешь. Проверяй.

Двери открылись, я вышел на своей остановке, как обычно, обернувшись, помахал кондукторше рукой. Тетя Надя улыбнулась в ответ.

Если бы то, что она мне говорила, я услышал менторским тоном, например, от своей учительницы или директрисы, возможно, и от мамы, вряд ли бы это легло на плодородную почву. Скорее всего я бы упирался и бодался, отрицая мудрость таких слов. Боролся бы, это точно. Помню тетя Надя мне как-то сказала: «А ты отпусти. Всему свое время. Не торопи его. Оно само по себе решится. Вот увидишь. Не думай пока об этом. Зачем беспокоиться заранее, пока ничего не произошло?» Я долго думал над этими словами. И не сразу они дошли до моего сердца, а умом их сложно понять. Как это отпустить…

И опять обстоятельства сложились так, словно жизнь мне подсовывала экзамен «Понял ли ты? Усвоил ли простые истины?» Теперь, по истечении времени, меня удивляет, почему я так переживал из-за пустяков. Но тогда мне казалось это очень важным и воспринималось чуть ли не концом света.

Осенью, почти сразу после начала школьного учебного года, ближе к концу сентября, мы должны были бежать кросс. Уроки физкультуры проходили на открытом воздухе. В этом забеге обычно принимали участие сразу два параллельных класса. Сначала мальчики, потом девочки. Все бы ничего. Опозориться перед одноклассниками, это я мог пережить. Хотя, признаюсь, прибегать к финишу в числе последних не приятно. Все, что мне нравилось на уроках физры – игра в баскетбол или волейбол. А бег это не мое.

Чем ближе подкрадывался конец сентября, тем больше в моей голове вырисовывались ужасные картины: я прибегаю к финишной черте последним. Катя смотрит на меня как на неудачника, отворачивается и уходит. Димка, мой друг, подходит и похлопывает меня по плечу в знак утешения. В следующей, разворачивающейся в моей голове картине, Катя подходит к парню, который прибежал первым. Затем еще больше. Она улыбается победителю и целует его в щеку… Этого я уже не мог вынести. Вечерами я не мог уснуть, все вертелся в кровати, снова и снова проигрывая эту сцену…