Тролли тоже плачут

Снежинская Катерина

– У тебя есть мама?
– тяжело поразилась Каро.

– Не поверишь, есть, - кивнул Мастерс, выплёскивая из рюмки Курой херес и, не моя посуды, наливая густо-рубиновую жидкость. Себе он чашку из сушки достал.
– Оборотни тоже не почкованием размножаются. Точнее, матерей у меня теоретически аж две.

– Это как?
– заинтересовалась теург, целиком засовывая в рот корзиночку с яичным кремом.

Как ни странно, под новую шляпку пирожные пошли отлично.

– Да просто, - довольно равнодушно отозвался Мастерс, строгая здоровенным, похожим на акулий плавник ножом, каких у Курой никогда и не водилось, ветчину. Куски у него получались тоже здоровые - солидные,

толщиной с пару пальцев.
– Жила-была девочка-оборотень. Ну, наверное, все же, оборотень, потому что других кровей я в себе не обнаружил. Пошла она как-то гулять, да и встретила красавца-моряка. Ну, любовь нечаянно нагрянет и всё такое. Папаша, видимо, в срок отбыл на уплывшем корабле. А мамаша меня в приют сдала. Где я и обретался лет до семи. Потом уж меня Мари к себе забрала. Она подрабатывала у нас ночной нянечкой.

– И ты даже не знаешь, кто твои родители?
– тихо спросила Каро.

– Откуда бы?
– пожал плечами Мастерс.
– Ни прощального письма, ни фамильной драгоценности мамаша не оставила. Да и имя своё предпочла не называть.

– А про то, что отец моряк, откуда знаешь?

– Так моя сущность леопард. Много ты у нас тут пятнистых кошек видела?
– подмигнул Рон, подавившейся после такого сообщения Курой.
– Наверняка с кораблём откуда-нибудь с юга приплыл. Но ты не права. Своих родителей я прекрасно знаю. Точнее, маму. И, поверь, лучше её никого нет.

Слегка ошалев от такого потока информации теург, во все глаза смотрела на оборотня. Она и не подозревала, что в его кошачьей душе водится нечто сильно смахивающее на нежность.

***

– И всё-таки, кто это?
– мотнул головой в сторону постели Мастерс, разливающий на удивление легко пьющуюся настойку.

Между прочим, это была уже вторая бутылка. Первая - абсолютно пустая - стояла у ножки стола.

– Где?
– Каро обернулась, прищурившись на стену.

Предметы почему-то начали расплываться, а их контуры двоились. Из-за темноты, наверное. Просто кухоньку освещал только уличный фонарь за окном да пламя, видимое через щель между дверцей и стенкой титана.

– Да на портрете, - пояснил Рон.

– А-то ты не знаешь!
– фыркнула теург, с удовольствием потягивая чуть сладковатую вишнёвицу. И закусывая её ветчиной - прямо от ломтя и без хлеба. Просто так вкуснее казалось.
– Уж если ты мой адрес выяснить за ночь успел.

– Твой адрес я на конверте увидел, в котором ты Алексу письмо прислала, - признался оборотень.
– А про этого я знаю только, что зовут его Григорий, он из рода Поющего Ветра, сын министра образования и социального развития. Издаёт журнал для джентльменов и является совладельцем «Времени Элизия». Помолвлен с леди Ариадной, свадьба назначена на весну. Заядлый охотник, не чурается карт. Любит сигары сорта «Глимерия». Любимый клуб - «Загородное общество любителей гольфа». Хотя сам в гольф не играет. Впрочем, в этом клубе в него никто не играет.

Рон нежно постучал надсадно кашляющую Курой по спине, едва не свалив девушку со стула.

– Что ж ты так жадно ветчину-то кусаешь?
– посочувствовал он теургу.
– Не торопись, никуда она от тебя не сбежит. Так кто это?

– Ты меня спрашиваешь?
– прохрипела Каро, утирая слезы.
– Я понятия не имею, какие он сигары курит и какой клуб считает любимым.

– Нет, я спрашиваю, кто он для тебя, - ласково, как малому ребёнку, пояснил Мастерс.

Теург открыла было рот, чтобы подробно объяснить назойливому оборотню, значение фразы: «Это не твоё дело!». А, заодно, и посоветовать отправиться куда-нибудь подальше.

– Да никто. И даже, заметь, не «уже никто».

Он для меня никогда никем и не был, - вместо этого выдала девушка, на себя саму тихо изумляясь.
– Точнее, это я для него никто.

– Если я всё правильно понимаю, то ты его считала всем?
– сочувственно понизив голос, спросил Рон, подливая в пустую рюмку настойки.

– Смеёшься?
– подозрительно прищурилась Курой.

– Ни секунды, - ответил Мастерс. А у самого глаза такие честные-честные, соболезнующие-соболезнующие.
– Действительно просто хочу узнать.

– Да тебе-то это зачем?

Каро так расстроили нахлынувшие, хоть и несколько туманные, воспоминания, что она рюмку со стола только со второго раза смогла взять. В первый промахнулась.

– А тебе не кажется, что напарники должны друг про друга всю подноготную знать? Мы же напарники?

– Напарники, - кивнула теург, которой это слово неожиданно понравилось. А резоны оборотня показались весьма справедливыми.
– Да тут и рассказывать особо нечего. Таких историй по медяку за мешок. Ну, приехала к нам как-то в колледж инспекционная проверка. Он там своего папашу сопровождал. Меня, естественно, гостям представили. Как же! Смотрите, какие мы прогрессивные! Девушек берём на обучение! Все как-то мгновенно забыли, что в год, когда я поступала, императорский указ вышел, чтобы девиц с блестящими аттестатами принимали без экзаменов. Просто в колледж я одна заявление и подала. Это вот в медицинский, я слышала, аж трёх зачислили.

Каро залпом допила вишнёвицу и опять глянула на Мастерса, проверяя, не смеётся ли. Нет, не смеялся. Слушал внимательно, подперев кулаком щёку.

– Ну а там... Как ты сказал? Любовь нечаянно нагрянет? Вот и нагрянула. На целых два с половиной месяца. Десять недель. Семьдесят дней... Ну, ты понял. Он говорил, что восхищён моей наивностью и чистотой. Что я настоящая и во мне нет фальши. Заметь, ни слова про мою неземную красоту и острый ум, - усмехнулась Курой, кивком благодаря за пополнившуюся посуду. ­­­- А дальше всё закономерно. Мне, наивной незабудке, сообщили, что в выходные со мной встретиться не смогут. Так как отбывают погостить в загородном поместье родителей невесты. Как-то раньше запамятовал он упомянуть, что у него помолвка тремя годами ранее случилась. Знаешь, что дальше было?

– Примерно представляю, - дёрнул бровями Рон.- Но ты рассказывай.

– Да, пожалуйста! Оказывается, невесту он свою хоть и не любит, но безмерно уважает. Это милая, скромная, великолепно воспитанная и целомудренная леди. Понятно, что у меня таких достоинств и в помине нет. Особенно целомудренности. Да и не леди я. В общем, не смотря на мою чистоту и наивность, в качестве спутницы жизни меня никогда и не рассматривали. Со мной с превеликим удовольствием проводят время. Но теперь приятную практику придётся прекратить. Так как с женщинами, предъявляющими ему претензии, лорд не общается. Собственно, всё. Он так и не понял, почему я не явилась на последнюю, особенно тщательно приготовленную им, встречу. Письмо мне написал, где подробно рассказал и о подготовке, и об обиде, и о непонимании.

– Ну, собственно, я всё понял, - кивнул Мастерс, заботливо наполняя рюмку и подкладывая новый кусок ветчины, с пристроенным сверху пирожным.
– Кроме одного. Вот этого портрета. На кой он тебе?

– А, может, я так себе напоминаю, что мужикам верить не стоит?
– Каро облокотилась о стол. Спина у неё устала. И отказывалась поддерживать тело в вертикальном положении, которое предательски норовило прилечь.
– Думаешь, я не понимаю, чего тебе от меня надо?

– И чего мне от тебя надо?
– усмехнулся оборотень.