Тролли тоже плачут
Шрифт:
Естественно, слово «мой» она подчеркнула так, чтобы Росс ни в коем случае не пропустил его мимо ушей. Но Алекс давно страдал избирательной тугоухостью.
– Помниться, меня не только к воспитанию, но и к нему самому не подпускали, - заметил альв.
– Впрочем, в последнее время я тоже рад этому факту. Не так сильно разочарование. А теперь, взаимно нарадовавшись, мы расстанемся или вы все-таки меня пропустите?
– Что вы делаете в этом доме, сударь?
– тоном, способным заморозить и пингвинов, поинтересовались с верхней площадки.
– Неужели вам недостаёт
Постановку мизансцены Росс оценил. Наверху лестницы сын, точно посередине мать, и внизу... Ну, в общем кто-то ещё и внизу. Но, ради справедливости стоит отметить, что выглядел Константин действительно безупречно. Столь же идеальная, как и у родительницы, осанка. Костюм без единого изъяна - Росс в своём изрядно помявшемся за день сюртуке немедленно почувствовал себя уличным попрошайкой. Белокурые, даже какие-то седоватые волосы уложены волосок к волоску. Тёмные глаза смотрят надменно и холодно. Кстати, рука тоже изящно покоится на перилах.
– Благодарю, что напомнили мне о приличиях, - небрежно поклонился Алекс.
– Действительно, с деликатностью, да и вообще с душевной тонкостью у меня всегда наблюдались определённые проблемы. В своё оправдание могу сказать, что всего лишь хотел поздравить вас с совершеннолетием. И передать бумаги, дающие вам право самостоятельно распоряжаться этим домом, нашим поместьем и суммами, которые выделяет из фамильного состояния ваш дед. Но поскольку я тут персона нон-грата, то прошу меня извинить. А за сим, пожалуй, я и откланяюсь.
Росс жестом дал понять замершему сусликом лакею, подать шляпу.
– Подождите, Александр!
– отмерла супруга.
– Такие вопросы в холле обсуждать неприлично.
– Полностью с вами согласен, - детектив, в знак прощания, приподнял цилиндр.
– Поэтому мы их вообще обсуждать не будем. Желаю счастливо оставаться.
Всё-таки, чистой и не замутнённой личными принципами натуры альва в нём имелось предостаточно. По крайней мере, на мстительность, пусть и довольно мелкую, её хватало.
***
В ангаре, который когда-то был складом для хлопка при давно заброшенной прядильной фабричке, до сих пор пахло ватой и пылью. Но это если принюхаться или лечь ничком на пол, почти сунув нос в щель между рассохшимися досками. Гораздо сильнее тут воняло кровью, потом и азартом. Последним, пожалуй, больше, чем всем остальным вместе взятым.
Толпа, окружившая выгороженный прямоугольник, бесновалась. Зрители здорово походили на единый организм - эдакую громадную гориллу, неистовствующую в приступе бешенства. Тупую, машущую руками, брызгающую слюной, таращившую белёсые глаза перевозбуждённую обезьяну.
И с каждым ударом Большого Ныга, вбивающего в пол незадачливого новичка, решившего, что умение боксировать гораздо важнее тупой силы, рёв толпы становился всё оглушительнее. Настолько, что ни малейших сомнений в наличии у хозяина боёв волосатой лапы в полиции не оставалось. Пожалуй, при желании, вопли и в центральном управление могли бы услышать. Но, ключевые слова тут «при желании». Его-то бравым защитникам правопорядка и не доставало.
Нет, кулачные
– Готов? - поинтересовался распорядитель боёв, папаша Рух, выпустив прямо в лицо Яте клубы вонючего сигарного дыма.
Курой, тщательно бинтовавший кулаки, медленно поднял голову, глядя на - кто бы сомневался!
– дварфа исподлобья. Распорядитель тут же понял свою ошибку и замахал руками, словно ветряная мельница.
– Прошу пардону, - извинился папаша.
– Я чего спросить-то хотел. Может, ты сегодня, всё-таки ляжешь, а? Ну, не интересно же совсем! На бой ставки идут двадцать к одному. Зрители скучают.
– Я не шлюха, - буркнул Яте.
– Да кто спорит! Но такие же бабки зазря пропадают! Ну, Тег, сам подумай...
На подпольных аренах его так звали - Жалящий Тег. Прозвище Курой не сам себе выбирал - папаша, кажется, и придумал. За манеру боя. В Элизии больше уважали бокс или просто борьбу «в облапку». Искусство же Островов тут никто и не видел. Яте бы его тоже не видел. Много ли ему, мальчишке, отец успел передать? Спасибо Рону с Алексом, поднатаскали.
– Ну, нет так нет, - не стал спорить Рух.
Ещё бы он спорил. Конечно, на боях Тега большого куша дварф сорвать не мог. Но народ просто валом валил именно на этого бойца, а на арену он выходил нечасто. Так что, пусть его вместе с придурями. Не хочет деньги зарабатывать - на других наваримся.
– Я против тебя сегодня Варвара выставил. Возражений нет?
Яте только плечами пожал. Ему хоть варвар, хоть просвещённый - всё едино. Тега гораздо больше противника сам бой интересовал. Даже и не бой, а его окончание. Дрался Курой, словно в шахматы играл - холодно, сторожко, расчётливо. Ещё при выходе на арену успевая прикинуть собственные преимущества и недостатки противника. Правда, чаще всего они были одними и теми же. Организаторы обожали ставить в пару к низкорослому, жилистому Тегу эдаких громил два на восемь.
В общем, бой - это не слишком интересно. А вот его окончание дело другое. Когда боец уже валяется на полу и появляется возможность не бить - лупить. Со всёй дури, без всякой системы, но выплёскивая из себя ярость. Пока руки поднимаются, пока охранники не оттащат. А они обычно не спешили. Зрителям как раз такое зрелище подавай. Что там грузный Ныг, уминающий дохлого новичка, как тесто? Вот бешеный, воющий, скалящийся тег, голыми руками не добивающий, а убивающий - это да, это зрелище!
Странно, но количество желающих выйти с Яте на ринг почему-то не уменьшалось. Видимо, не все относились к делу с его подходом. А куш для победителя действительно обещал быть большим.